|
к 175-летию "философического письма"
Чаадаев как родоначальник канона
Писем было несколько и все они, как говорят, довольно запутанного содержания. Высший разум предписал нам: поступать с другими так, как мы желаем, чтоб поступали с нами; у Чаадаева (2-е ф.п.): предписание, очевидно, насмешка(1) - сформулировано "на языке человека"(2) - ведь в том, что мы желаем для других, мы всегда учитываем собственное благо.
8 ф.п.: проповедь, переданная в Писании, была обращена к присутствующим, при записи текстов пропали интонации, и теперь думают найти его наследие в этих страницах, которые столько раз искажены различными толкователями, столько раз сгибались по произволу; воображают, что стоит только распространить эту книгу по всей земле, и земля обратится к истине: жалкая мечта(3), его божественный разум живет в людях, таких, каковы мы(4) и каков он сам, а вовсе не в составленной церковью книге(5); не должен ли раздаться в мире новый голос, связанный с ходом истории, такой, чтобы его призывы не были никому чужды?
1 ф.п.: "Приходится ныне свести вопрос к одной, основанной на учете всех возможностей, задаче, разрешение которой было бы по плечу всем умам, подходило бы ко всяким настроениям, не поражало бы ничьих наличных интересов и таким образом могло бы увлечь даже самые непокорные умы"
Чаадаев ("Нечто из переписки NN", Телескоп, ч.9, 1832):
Гагарин (см.раздел Записка наст.сайта): прийти к чему-нибудь определенному - значит сформулировать цель (современный философ формулирует ее так: "конечной целью, организующей и направляющей жизнь, должно быть бессмертие", "Вопросы философии",10,2009,с.9), и он предложил, прежде чем решать вопросы - что такое материя, жизнь, сознание, есть ли Бог, - решить более простую задачу, задачу воскрешения, без чего вряд ли возможна постановка указанных фундаментальных проблем, не говоря уже об их решении; однако проект Гагарина не удовлетворял критерию Чаадаева ("такой, чтобы его призывы не были никому чужды"), Гагарин не смог убедить в нем Толстого, чего-то недоставало, оставалось "произвести или выдвинуть в действие первоначальную силу" (Платонов, "Котлован"), только и всего; тем более, что место приложения первоначальной силы Гагариным указано: это природа; никакими общественными перестройками судьбу человека улучшить нельзя, налаживание языка с природой и есть основное требование к общественному устройству (Платонов: сама работа по изменению лика земли "на ходу решит все социальные задачи внутри человечества", "Новое евангелие", 1921); собственно, разногласия Толстого и Гагарина касались выбора первоначальной силы: Гагарин считал, что никакая заповедь не работает, если нет цели, а Толстой считал, что проект Гагарина нелеп уже потому, что тот пытался связать православие с долгом воскрешения; по существу же главной заботой обоих было "прочное обеспечение бытия человеческого, а не наслаждение существованием" ("Записка", ч.IV). Чаадаев (5 ф.п.): для того, чтобы стать достоянием человечества, идея должна пройти через известное число поколений, т.е. идея становится достоянием всеобщего разума лишь в качестве традиции.
7 ф.п.: "Но возникает вопрос, сможет ли когда-либо человек на месте того совсем личного, совсем обособленного сознания, которое он в себе находит теперь, приобрести такое общее сознание, которое заставило бы его постоянно чувствовать себя частью великого нравственного целого? Да, без сомнения. Подумайте только, наряду с чувством нашей отдельной личности мы носим в сердце чувство связи с родиной, с семьей, с единомышленниками по разделяемым нами убеждениями; чувство это иногда даже более живо, нежели другое; подумайте только, зародыш высшего сознания, несомненно, в нас пребывает, он составляет даже самую сущность нашей природы; теперешнее Я вовсе не вложено в нас каким-то непреложным законом, мы сами внесли его в свою душу (6); и тогда станет ясно, что все назначение человека состоит в разрушении своего отдельного существования и в замене его существованием совершенно социальным, или безличным" (7).
8 ф.п.: пришло время говорить простым языком разума; нельзя уже более ограничиваться слепой верой, упованием сердца; пора обратиться прямо к мысли; чувству самому по себе не проложить себе пути через всю эту груду искусственных потребностей, неистовых интересов, беспокойных забот, овладевших жизнью; в наши дни, в данной обстановке, чувствам не дано потрясать души; очень важно проникнуться этим сознанием (8); (5 ф.п.): "что такое мировое сознание?..не что иное, как совокупность всех идей, которые живут в памяти людей...как бы ни замыкаться в себе, как бы ни копаться в сокровенных глубинах своего сердца, мы никогда там ничего не найдем, кроме мысли, унаследованной от наших предшественников на земле"
Ясность чаадаевских текстов невыносима. Когда говорят о нем: западник, или католик - "можно ли при этом не прыснуть со смеха" (9)?
Ни один из них не был ничьим учеником, каждый - Чаадаев, Толстой, Гагарин, Платонов - как бы потрясал "всю бесконечную цепь человеческих мыслей на протяжении всех веков" (7 ф.п.); предшественник высвечивал другие наборы фактов и менялось представление о добре и зле (10), в обиход человеческой жизни вносились новые чувства (11),- в этом, собственно, и было главное влияние предшественника (хотя были и прямые связи: в сентябре 1855 года Чаадаев рекомендует А.Я.Булгакову, члену Правительственного Сената, прочесть опубликованный в "Современнике" текст молодого Толстого об обороне Севастополя: "Вот это добротный патриотизм, из тех, что действительно делают честь стране, а не загоняют ее еще дальше в тупик, в котором она оказалась"; или гуляния Толстого и Гагарина по Арбату; чтение Платоновым в ранней юности "Записки"). У Чаадаева не было предшественника, только Бородинское поле (он прошел весь путь от Бородино до Парижа) и вся бесконечная цепь человеческих мыслей (и русских, в частности(12)) на протяжении веков.
(1) исправлено Платоновым: "Нельзя предпринимать ничего без предварительного утверждения своего намерения в другом человеке. Другой человек незаметно для него разрешает нам или нет новый поступок", запись 1944 г., 2-й Белорусский фронт; замечание Чаадаева (относится также и к Толстому): если предписание при всяком своем действии не связывает нас с прошедшими веками, его следует квалифицировать как отвлеченное (7 ф.п.) ; учтено Гагариным; "другой человек" у Платонова - это и умершие; и неродившиеся
(2) замечательно также предписание графа Бенкендорфа: прошедшее России удивительно, ее настоящее более, чем блестяще, что же касается будущего, оно выше всего, что может нарисовать самое смелое воображение - вот точка зрения, с которой русская история должна быть рассматриваема и писана; Чаадаев, 1837 г., в тон, на языке времени: более того, у меня есть глубокое убеждение, что мы призваны решить большую часть проблем социального порядка, завершить большую часть идей, возникших в старых обществах, ответить на важнейшие вопросы, которые занимают человечество; мы, так сказать, самой природой вещей предназначены быть настоящим совестным судом по многим тяжбам, которые ведутся перед великими трибуналами человеческого духа и человеческого общества; у Чаадаева здесь еще и мысль, она такова: историю России определяет один факт - факт географический ("предназначен ли этот климат для жизни разумных существ", 2 ф.п.), он-то и является причиной "умственного бессилия", навязанных мифов об испытании вер и призыве варягов; однако из России лучше видно истинное положение человека в мире, оно не так затуманено искусственными потребностями, как во Франции и Англии, что делает там жизнь слишком личной, легкомысленной (в Англии, кажется, до сих пор напяливают на головы чайники и говорят "я король", удивляется Вирджиния Вулф, сажают на троны, одного за другим, с чайниками на головах) или слишком отвлеченной - в Германии, слишком эксцентричной (Кант, Гегель, Ницше, "Mein Kampf"), в их текстах нет ответов на сокровенные вопросы человечества ("а об остальном мире сейчас не стоит и говорить", 8 ф.п.), "я считаю наше положение счастливым, если только мы сумеем правильно оценить его"; впрочем, у Бенкендорфа тоже мысль: надо делать, что велят; Филарет жалуется Бенкендорфу на стих Онегина "и стая галок на крестах" - оскорбление святыни - просит принять меры; цензор докладывает: "галки, сколь ему известно, действительно садятся на крестах московских церквей, но что, по его мнению, виноват здесь более всего московский полицмейстер, допускающий это, а не поэт и цензор"; Бенкендорф - Филарету: почтенной духовной особе не стоит вмешиваться в мирские дела; когда Чаадаев и Бенкендорф произносят один и тот же текст, они произносят его с различными интонациями, отчего смысл текста часто противоположный, но еще чаще - разный
(3) в другом месте: "есть же глупцы, которые без труда находят способ придерживаться буквы даже Писания"; внятная оценка Библии дана Толстым ("В чем моя вера")
(4) Гагарин уточняет: "Бог, не имеющий равного, кажется нам не настолько могущественным, чтобы проявиться в равном себе, достойном любви существе, т.е. не всемогущим, потому что создание ограниченных существ не может быть выражением всемогущества...для создания ограниченных существ не нужно ни всемогущества, ни всеведения, и даже нужно не иметь любви"
(5) и после этого находятся люди, которые утверждают, что Чаадаев католик (позже будет сказано и Толстым: иных средств борьбы со мной у них нет, и вот они искажают меня), в 6 ф.п. Чаадаев иронизирует над ними: почему бы не признать за папством первенства над всеми христианскими обществами, исчезни оно с лица земли - растерянность охватила бы все религиозные общины; да и христианин ли он? - на риторический вопрос "кто укажет нам такой удивительный народ - без Бога, без веры, без богослужения" (предполагался ответ: нет такого народа!), Чаадаев возражает: китайцы; он формулирует свои мысли на языке христианства, потому что живет среди христиан; если бы он жил в Китае, то излагал бы их на языке Конфуция; к тому же "религия не вменяет в обязанность полезное по той причине, что всеобщей пользы можно только желать, а что это такое - неизвестно" - вот, оказывается, в чем дело!
(6) во 2 ф.п.: разве природа разумная такова же, как природа материальная; разве она не следует закону, который сама для себя устанавливает? Гагарин продолжит ("Записка", гл.IV): всякая идея не субъективна и не объективна, она проективна
(7) 7 ф.п. написано первым, адресатом писем была Екатерина Александровна Щербатова, но он не имел права называть ее имя, а тут подвернулась Е.Д.Панова и он воспользовался случаем, представив адресатом ее; и нумерация писем изменилась; были и другие причины изменения нумерации, в частности, цензурные соображения; на заданный М.И.Жихаревым вопрос о его личной жизни ("Вестник Европы", 1871, т.4, №7, с.184), Чаадаев отделался фразой, из которой следовало: не надо задавать подобных вопросов; есть письма, и там все написано, его слова о назначении человека...первоначальное намерение уже не имело значения; у Платонова: "Когда-то на него от Сони исходила теплота жизни, и он мог бы заключить себя до смерти в тесноту одного человека, и лишь теперь понимал ту свою несбывшуюся страшную жизнь, в которой он остался бы навсегда, как в обвалившемся доме" ("Чевенгур"), и позже: "горе души, переполненной одним чувством и обессиленной им, горе ограниченной жизни" ("Пушкин - наш товарищ")
(8) и тем не менее: "все иллюзии, затемняющие или искажающие различные возрасты всеобщей жизни человеческого существа, не должны быть рассматриваемы с холодным научным интересом, они должны быть исследованы с глубоким чувством" (1 ф.п.)
(9) любимое выражение; другое любимое: "что касается меня, то я этого не знаю"
(10) если, например, у Толстого суть противостояния добра и зла на протяжении многих сотен веков связана с толкованием церковью Библии, то у Платонова уже главное зло в том, что люди всегда обладают лишь частью знания, именно это и создает трагическую обстановку
(11) лучшие произведения искусства, говорит Толстой в IX главе трактата об искусстве, те, которые передают чувства новые, не испытанные людьми, и здесь Платонов согласен с ним
(12) в Щербатовском семействе, у дяди, играют представление по случаю тильзитского мира; Чаадаев исчез, его отыскали в поле, и он плача, объявил, что не вернется, не хочет присутствия при праздновании события, которое есть унижение для России; тогда же ходила по рукам немецкая реляция об аспернском сражении и было приказано отобрать ее повсеместно; когда к братьям Чаадаевым приезжал за нею сам полицмейстер, тринадцатилетний Петр Яковлевич, отдавая реляцию, поставил ему на вид, что недостойно раболепствовать Наполеону и скрывать его неудачи
"Завтра", № 2 (2016), Андрей Фефелов и Татьяна Миронова. Разговор по душам (с.8)
Пушкин писал Онегина как пародию на Чаадаева и даже указал на это в тексте (Татьяна: "Уж не пародия ли он?") Гоголь, как известно, продолжатель Пушкина; он изобразил Чаадаева Башмачкиным, и все мы вышли из гоголевской Шинели. Платонов: суть дела всегда в существе человека, а не возле него; у них - возле, и поэтому Цветаева говорит: "Онегина не любила никогда". Чаадаев - Пушкину: "...зачем этот человек мешает мне идти...Это поистине бывает со мною всякий раз, как я думаю о вас...Не мешайте же мне идти, прошу вас". Подробнее см. ЖИЗНЬ КАК НЕ БЫВШАЯ НИКОГДА (монолог солдата Великой Отечественной)
Телеканал "Культура": "Academia", 21.11.2012, философы Н.Мотрошилова и М.Хайдеггер
Немецкая философия, объяснял Чаадаев, обязана исключительно немецкой грамматике, позволяющей любому глаголу поставить в соответствие отглагольное существительное*, а любое существительное может стать по своему желанию инфинитивом, и поэтому немецкие философы больше других путаются в причинах и следствиях. На этой путанице (Кант, Гегель), объяснял Толстой, легче выстраивать юридические науки и политическую экономию, не имеющих другой цели, кроме организации насилия** (т.е. цивилизационных отношений). Платонов: философия занята поиском слова, чтоб угнетали не до смерти. Чтоб угнетали.
Мотрошилова: в пятидесятые годы Хайдеггер открыл, что смерть - важнейший экзистенциал. Можно ли при этом не прыснуть со смеха***.
* чем, собственно, и через сто лет продолжал развлекаться Хайдеггер
** Гагарин о Ницше: необузданная, ничем не стесняющаяся спекуляция, начавшаяся в Германии тотчас же после вполне удавшегося военного грабежа, она и явила миру философию Ницше; "падение" Хайдеггера - не случайность, именно для этого и существует философия, объяснял Толстой в ХХ главе своего трактата об искусстве, целиком посвященной науке
*** "Записка" Гагарина опубликована полвеком ранее, и можно ожидать, что немецкая философия через сто лет вплотную подойдет к проблематике, поднятой в текстах Толстого и Гагарина; Гагарин (1899): "вопрос об отношении субъективного к объективному, на который так много было положено труда, тем не менее не разрешен и не может быть разрешен сам по себе, а требует внесения проективного" (Хайдеггер придет лишь к констатации "бытия в мире", о Мотрошиловой см. также, найти: мотро)
К 100-летию ОКТЯБРЬСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ
И опять все началось с Чаадаева, тот был убежден в победе социализма; потому что его противники - не правы. Потом Толстой: устройство нашей цивилизации таково, что всякое личное благо приобретается страданиями других людей; эта форма жизни будет разрушена не потому, что ее разрушат революционеры, она будет разрушена потому, что она уже разрушена в сознании людей. Совершая длительные прогулки по Арбату, Толстой и Гагарин приходят к заключению, что капитализм и коммунизм Маркса малоотличимы: и там и там - удовлетворение потребностей; спор идет от том, какой из способов приводит к наиболее быстрому истреблению природных ресурсов. Гагарин идет дальше: никакими общественными перестройками судьбу человека улучшить нельзя; Платонов соглашается с ним: человек лишь возможность природы, ключи находятся у природы, в возможностях природы, в возможности изменения этих возможностей.
Кроме обычных и довольно частых революционных переломов, пишет Платонов в "Воронежской коммуне" (в трехлетнюю годовщину Октября), - в истории есть еще переломы, по напряженности и результатам во много раз превосходящие такие же периодические социальные изменения; они происходят реже, чем раз в тысячу лет, и приводят к коренному изменению души человека, именно такой перелом и обозначен Октябрьской революцией. Устройство новой души и явлено нам Платоновым.
"Есть бесконечность путей, а мы идем только по одному. Другие пути лежат пустынными и просторными, на них никого нет. Мы же идем смеющейся любящей толпой по одной случайной дороге" (1921). Следовать Чаадаеву-Толстому-Гагарину-Платонову совсем не то же самое что следовать Марксу-Энгельсу-Ленину-Сталину. Чаадаев: "с того дня, как мы произнесли "Запад" по отношению к самим себе, - мы себя потеряли"; стоя лицом к лицу с Западом, и видя западную цивилизацию как она есть (как "плод насилия, завоевания и захвата"), сами становясь Западом, мы теряем способность выйти из этого порочного круга, из которого Запад выйти неспособен ("для них же это невозможно") "из-за пагубного влияния суеверий и предрассудков, наполняющих умы европейцев", "русский либерал - бессмысленная мошка, толкущаяся в солнечном луче; солнце это - солнце запада". Но и Ленина и Сталина трудно упрекнуть в чем-то: как писал Чаадаев в пятом философическом письме, для того, чтобы стать достоянием человечества, идея должна пройти через известное число поколений, т.е. идея становится достоянием всеобщего разума лишь в качестве традиции; к тому же Чаадаев был объявлен сумасшедшим, а письмо до них не дошло. Анализ текстов Библии, выполненный Толстым, произвел бóльший переворот в умах и душах людей во всем мире, чем все предыдущие революции. И все последующие. Включая Октябрьскую. Гагарин указывал врага, это природа: зло в самой природе, в ее бессознательности. У Платонова уже категории врага не существует, его нет ни в мертвой ни в живой природе. И поэтому главной задачей интеллигенции стало недопущение в школьные и университетские программы фундаментальных идей Чаадаева, Толстого, Гагарина и Платонова. Гуманитарные науки, пишет Толстой в XX главе своего трактата об искусстве, всегда занимаются только одним: нагромождают "и всеми силами изобретательности ума" поддерживают "постройки лжи по каждому из самых существенных вопросов жизни"
СТО ЛЕТ НАЗАД УМЕР ТОЛСТОЙ
Толстой известен во всем мире в первую очередь как автор непритязательного текста "В чем моя вера", где он поделился своими впечатлениями от чтения Библии и ее первоисточников. Оказалось, что канонические переводы искажены сознательно (искажено все - вплоть до значений слов "ближний" и "враг"). В первоисточниках Христос отменил законы Моисея, в переводах - утвердил и дополнил их: в этом и заключена суть противостояния добра и зла в течение многих веков, сокрытию которой и посвящены толкования церкви. И Толстой отлучил церковь (и книгу) от нравственности. Деятельность православной церкви, говорит Толстой, состоит в том, чтобы всеми возможными мерами внушить русскому народу не имеющие никакого оправдания верования, которые когда-то исповедывали чуждые нашему народу люди.
Таким образом и определилась главная задача гуманитарных наук в России: Толстой - гениальный художник, но мало понимал. Иногда что-нибудь просачивается сквозь заслоны образования - из Америки, Индии, или Японии, и приходится вводить новые предметы, например, историю религии, и так, чтобы главный текст - толстовский - не упоминался.
Я ни одного человека не люблю так, как его, пишет Чехов о Толстом, я человек неверующий, но из всех вер считаю наиболее близкой и подходящей именно его веру. Цветаева: отрешенность Толстого от всех земных благ была не "фантазией", а потребностью. Платонов тоже толстовец: "Насилие, которое захочет человек применить как будто для удовлетворения собственной свободы, на самом деле уничтожает эту свободу, ибо где сила - там нет свободы, свобода там - где совесть и отсутствие стыда перед собою за дела свои" (1921 г.)
О Толстом, его влиянии на Платонова см. "Доплатные письма" № 6, 10-12 и раздел "канон" наст.сайта.
P.S. А.Куделин (ИМЛИ РАН): "Сегодня мы выпускаем академическое собрание сочинений Льва Николаевича Толстого - тиражом в тысячу экземпляров...Первые два тома мы издали на средства японского Общества любителей Толстого" ("Вопросы философии", №9, 2010, с.29)
Г.В.Алексеева. "Американские диалоги Льва Толстого", Ясная Поляна, 2010
Толстой (1884): "Читал Эмерсона Наполеона...прекрасно". Эмерсон о Наполеоне: "Он делал все, что от него зависело, чтобы жить и иметь успех, не руководствуясь никакими моральными принципами. Таков порядок вещей, вечный закон, управляющий людьми и всем миром, и он привел Наполеона к гибели; к тому же результату приведет и миллион других подобных опытов". В яснополянской библиотеке имеется экземпляр книги. Толстой - Черткову (1891): "На замечание адвентиста, верующего...что мир скоро кончится, Эмерсон отвечал: что ж! я думаю, что уничтожение его (мира) не помешает мне. Well, I think, I can get along without it", и в 1900 г.: "Надо напременно чувствовать, как Эмерсон; что "I can get along without it"
Толстой о Кеннане (с.145): "очень милый - приятный и искренний человек, хотя с разделенной перегородками душой и головой - перегородками, о которых мы, русские, не имеем понятия, и я всегда недоумевал, встречая их"
Толстой - Черткову, о романе Лоренса Олифанта "Пиккадили": "Picadilly же прекрасно. Единственный недостаток - но очень большой, что о предметах святых, о едином на потребу, говорится рядом с пустяками и тоном легким и бьющим на художественность и остроумие...Про это нельзя говорить, это надо выплакивать слезами, и когда нет этих искренних слез, нельзя говорить "нарочно", нельзя осквернять легкомысленным прикосновением" (с.211,212)
"Вопросы философии" (№ 10, 2009), дир. Института философии РАН академик А.А.Гусейнов:
"Философские заметки"
"Как, отталкиваясь от общей посылки ясных, лишенных какой-либо двусмысленности утверждений: "не противьтесь злому", "прощайте врагов ваших", можно построить цепь рассуждений, в конце которой будет вывод о том, что необходимо насилием противостоять злу...В моем понимании это - оскорбление мысли" (с.14-15) Однако на с.133 этого же номера читаем: "Если все же попытаться дать по возможности объективную и беспристрастную оценку убедительности рассмотренных аргументов философских критиков Толстого, а также "контркритических" доводов последнего, то, на наш взгляд, придется признать их теоретическую паритетность"
"Вестник НГУ", сер. философия, 2015, вып.1, т.13: С.А.Нижников о непротивлении
"противоречие между моральным идеалом и эмпирической (?!) действительностью может сниматься при помощи совести, осуществляющей их соотнесение" (с.32)
В 1892 г. ректор Московской духовной академии архимандрит Антоний Храповицкий, будущий патриарх русской зарубежной церкви, говорит Толстому: "Что ж, если опоры церкви так непрочны, на что же опереться? Придется - с выражением отчаяния - опереться на разум и совесть" (т.66, с.191), и предупреждает его о готовящемся отлучении. Нижников - с выражением отчаяния - убирает разум.
"Завтра", № 30 (2010), Валентин Курбатов. Версты полосаты...(с.6)
Курбатов - Толстому: "не надо писать "окончательных сочинений", а верить милосердию жизни", т.е. не надо было писать "В чем моя вера", надо делать, что велят.
"...я начинал с того, что русская история не хочет слушать "умных людей". А теперь вот думаю - и пусть. Чего на десять-то шагов вперед видеть - со скуки умрешь, да и под ногами самое важное пропустишь"
Журнал "Москва" (№ 4, 2012), Николай Калягин о Льве Толстом в рубрике "Культура" (с.149)
"Эх, Лев Николаевич! Умри ты вовремя - году эдак в 1878-м, - насколько бы мы стали тогда богаче"
Доцент МГУ А.В.Столяров (avst@cs.msu.ru) пишет (М.Коврову, 26 дек.2014) определеннее: "Не боишься, мразь, что я тебя физически найду и пришибу?"; отмена принципа недопустимости насилия ведет к потере личных свобод доцента, - замечательно! - это Московский университет эпохи Садовничего.
Сергей Шаргунов: "Лев Толстой - лес густой" ("Новый мир", № 2, 2015)
"О волнении Толстого фантазировал Набоков в одном из стихотворений..."
"Катаев уравнивает это самое волнение с даром перевоплощения..."
"В книге "Характер русского народа" философ Николай Лосский определяет..."
"Отчасти об этой "жизни по сердцу" писал Лосский..."
"Бердяев пишет о русском максимализме..."
"И тут можно опять процитировать Лосского..."
"Октябрь", № 10 , 2010, Игорь Волгин и Лев Толстой
И трактата об искусстве Волгин не читал: Толстой не относил Достоевского к всемирному искусству, передающему "чувства, доступные всем", а - к религиозному ("преимущественно его "Мертвый дом", наряду с "Хижиной дяди Тома"). Волгин думает, что Толстой ценил "мысли", у Толстого в трактате: "Истинное произведение искусства есть только то, которое передает чувства новые, не испытанные людьми"; ему вторит Платонов: "есть не только эволюция, прогресс ума, знания, - но также эволюция чувства".
Ругает толстовцев; "забывая" упомянуть, что Чехов и Платонов - толстовцы. Я ни одного человека не люблю так, как его, пишет Чехов о Толстом, я человек неверующий, но из всех вер считаю наиболее близкой и подходящей именно его веру. Для Платонова "царство божие внутри вас" означает указание на душевную аналогичность человека и природы, природа не знает обмана, не знает никакого нарочного наказания, наши первородные силы там и до сих пор действуют в чистоте, скрытые в нас искажениями социальной жизни; в природе господствуют законы случайного блуждания, ведущие к вырождению и вымиранию - не противьтесь злому - ведь природа тоже мучается, она столько потрудилась для создания человека, категории добра и зла не подчиняются аристотелевой логике (как несправедлива и аристотелева физика); однако всегда будет популярна аристотелева поэтика - как пособие по изготовлению подделок под искусство.
Иронизирует по поводу неприятия Толстым Шекспира; опять же не понимая существа дела; Платонов: Шекспир - критик, брал чужие произведения и показывал, как можно сделать лучше; отсюда нелепости, на которые указывает Толстой, и
проблемы с Шекспиром у Станиславского, несовместимость его драматургии с театром переживания, то, о чем говорит Вирджиния Вулф: разница канонов.
Толстой установил, что канонические переводы библии искажены сознательно (искажено все - вплоть до значений слов "ближний" и "враг"), в первоисточниках Христос отменил законы Моисея, в переводах - утвердил и дополнил их, в этом и заключена суть противостояния добра и зла в течение многих веков, сокрытию которой служат толкования церкви, и Толстой отлучил церковь (и книгу) от нравственности; Волгин ничего не знает об этом, говорит, что должно: "исправление карты" - сугубо российская черта" (с.21), "неслыханная дерзость" - это тоже русское ментальное свойство" (с.22), или - "повреждение" хрупкого генетического кода" (с.40)
Чехов говорил, что если писатель не знает естественных наук, да еще к тому же любит халд, то это не писатель, а гусь лапчатый. А ведь когда-то (счастливые времена!) считалось: главное - талант, светлая голова и что красота спасет мир, сейчас эти идеи увлекают только неполных людей, за "красоту спасет мир" Шергин ставит двойку ("твоя-то чистота схватила светлоту, занесла на высоту, неси благодать, а то ничего не видать", дневник 1949 г.); это произошло как-то незаметно, вдруг оказалось существенным ("Война и мир"), что солнце и земля имеют свойство как бы притягивать; не притягивать, а как бы притягивать...Но ведь Толстой с точки зрения гуся лапчатого тоже интересно, и уж точно - либерально.
28.12.2008 сто пять лет со дня смерти Николая Павловича Гагарина
(Николая Федоровича Федорова),
"Записка" которого - основной источник текстов Платонова: см. раздел Записка наст.сайта
и наш ведущий патриотический журнал "Москва" не мог не откликнуться на эту дату (декабрь, 2008): "предоставить Богу заботу о своем будущем воскресении - на это у Николая Федорова не хватило ни смелости, ни ума" (с.195); в этом же номере приведено письмо Патриарха Алексия, в котором он благодарит редакцию журнала за "высокие моральные и нравственные устои, основанные на духовных традициях Православия", в связи с чем гл.редактор журнала удостоен награды - ордена преп.Сергея Радонежского; и нобелевская премия Бродскому и Солженицыну вручена тоже за высокие моральные и нравственные устои: первый приветствовал напалмовые бомбардировки Соедининными Штатами Вьетнама, второй требовал от руководства США атомных бомбардировок России, "лжет как очевидец" говорил Варлам Шаламов о солженицынском Гулаге
"Науч.ведомости Белгородского гос.ун-та", сер.философия, №8(205), вып.32, июнь 2015: В.Лыткин, В.Панов о русском космизме
"...до сих пор нет однозначности как в понимании самого явления русского космизма, так и в определении принадлежности учения Федорова к какому-либо философскому направлению" (с.92)
Петр Яковлевич Чаадаев пытался "раскрыть не то, что содержится в философии, а скорее то, чего в ней нет", Николай Павлович Гагарин продолжил эти попытки. Он установил, что в основание философии положены симулякры "объективно", "субъективно", в то время как всякая идея, предмет - не объективны и не субъективны, они проективны. Например, Галилей предложил считать ускорения тел пропорциональными приложенным силам и все экспериментальные данные систематизировать в рамках этой договоренности; когда Ньютон объявляет эту договоренность законом (Ньютон "открыл", что этот закон есть описание того, как именно Бог управляет миром), - это уже философия (о чем и говорит Власов): ни характер и погрешности измерений, ни методы обработки экспериментальных данных ни тогда, ни сегодня не дают оснований для таких обобщений. Платонов: наука еще не начиналась, в активе только удачные изобретения и удачные договоренности, о фундаментальности и говорить нечего (Толстой в "Войне и мире" напоминает нам: из закона тяготения не следует, что солнце или земля имеют свойство притягивать, в нем говорится: как бы притягивать). "Учение Федорова" - не учение, а призыв (как и у Галилея) к договоренности (см. примеч.14 к ч.IV его "Записки"), предложенная им целевая установка не только существенно упорядочивает выбор предметов наблюдений, свойств, но и характер чувственных переживаний. Сто лет назад Вирджиния Вулф, сравнивая русские и английские тексты, установила их принадлежность разным цивилизациям. Ранее об этом, во II части "Записки", пишет Гагарин: миф об испытании вер, о призыве варягов навязаны Западом, Московская Русь не испытывала чужих вер; ее собственная вера, неотделимая от жизни, подверглась испытанию и выдержала его; сейчас уже можно точно сказать, что цивилизация Аристотеля, Данте, Шекспира, Ньютона, Фрейда и цивилизация Чаадаева, Толстого, Гагарина, Платонова, Власова - это разные цивилизации, и философы последние узна́ют об этом: книга С.Семеновой о Гагарине называется "Московский Сократ", хотя резко отрицательное отношение Гагарина к Сократу и Платону общеизвестно.
"Новый мир", № 4, 2012, К.Фрумкин. Бессмертие: странная тема русской культуры.
Автор не знаком ни с текстами, ни с идеями Николая Федорова. Типичная для журнала публикация.
Необходимые извлечения из Николая Федорова приведены в разделе Записка наст.сайта и примечании к разделу (объем текстов в три раза меньше статьи Фрумкина, где на двадцати четырех страницах нет ни одной отсылки к Федорову, ни одной цитаты)
См.также: Алексей Цветков ("Иностранная литература", 8, 2012): "Сотню лет назад юродивый Николай Федоров призывал нас воскрешать отцов - одно из самых, на мой взгляд, умоповрежденных излияний доморощенного гения, но проблема тут в повреждении не ума, а совести, хотя бы потому, что матери в планах этой спасательной экспедиции не значились" (Цветков - вовсе не Шариков, а если и Шариков, то - оголтелый, Шариков, который переводит "Гамлета", персонаж социальной сети, и у него два реальных прототипа: Чадо-Ек и Ивонна)
"Новый мир", №9, 2014: литературные экзерциции
"социалистическое тело героини Москвы Честновой изображается увечным (авария в метро) и порочным (адюльтеры)" (с.210)
"Записка" Гагарина (ч.IV): "Мы не обольщаемся мнимыми успехами, тем, что ныне называется торжеством над природою, и не эти мнимые успехи заставляют нас приписывать науке ту важную роль, которую ей предстоит совершить. Взять ведро воды и, обратив его в пар, заставить работать - это не значит победить природу, это не значит одержать победу и над ведром воды. Нужно видеть, как эта побежденная сила рвет пальцы, руки, ноги у прислужников машины, чтобы поумерить свои восторги; очевидно, что эта сила не наша еще, не составляет нашего органа. Конечно, и истребление топлива (без восстановления его), необходимое при упомянутом торжестве над природою, тоже можно причислить к победам, но к победам, конечно, Пирра" - как видим, "авария в метро" никак не связана с тем, что тело, по мнению исследователя Ханса Гюнтера и Веры Котелевской, доцента и поэта - социалистическое. И никакого адюльтера - героиня не охотилась за чужими мужьями; у исследователя и доцента цель - опорочить самого Платонова, и все, что ему дóрого.
И такой же целенаправленный поток лжи о книге Лемана, "лабораторном методе" Анатолия Васильева (с.202,203) и т.п.
к 80-летию со дня рождения Анатолия Зверева
"Год моего рождения - 1931, день рождения - 3 ноября. Отец - инвалид гражданской войны, мать - рабочая. Сестер я почти не знал. Помню (кажется, из умерших) лишь двух - Зину (первую) и Верочку. Две сестры, кажется, живы по сей день. Одна из них - старше меня на четыре года. Другая - младше на столько же. Учителем я избрал себе Леонардо да Винчи, читая коего, нашел много себе близкого...Когда читал трактаты оного - теперь уже моего друга - был поражен одинаковости в выражении мыслей наших...Образование мое зиждилось на том, что мне более всего присуще или приемлемо для меня. Другими словами, что легче всего давалось, ибо рос я болезненным и слабым...Впоследствии мне удалось каким-то образом окончить семилетку и получить неполное среднее образование, чем я гордился перед самим собой, кажется, больше, нежели перед другими. Детство в основном проходило дико, сумбурно. Желаний почти что никаких, кажется, не было. Что же касается искусства рисования, то художником я не мечтал быть. Но очень часто хотелось и мечталось, чтобы троюродный брат рисовал мне всегда коня. Тем не менее рисование мне, по-видимому, удавалось, и впоследствии оно так или иначе прижилось. Сначала...портрет Сталина...а когда мне было пять лет..."Уличное шествие" по памяти, в избирательном участке, где до войны детям за столиками выдавались цветные карандаши и листы бумаги для рисования. Тогда в Москве было мало людей - не то, что нынче. И на выборы тогда шли родители с детьми под гармошку и под песни с плясками на улице, как на праздник - голосовать. Что касается дальнейшего моего рисования - началась Отечественная война. Всех стали эвакуировать, кого куда. Я вместе с двумя сестрами, отцом и матерью оказался в Тамбовской области. Конечно же, рисования никакого не было, да и не могло быть...Отец много и пространно рассказывал мне, что к чему, где - рожь, где - пшеница, где - овес. Затем, простудившись и жестоко отморозив ноги, заболел и скончался на сорок третьем "ходу" своей печальной жизни, на Новый год, января в пять утра. Было печально все это. Затем я заболел "куриной слепотой", а потом засорил глаза известью и мелом с потолка избы. Это тоже было моим несчастьем...В Москве, когда мы приехали по окончании войны, люди жили еще по карточкам - "талонам", на пайке, в нужде. А рисование продолжалось из-за случайностей: например, из газеты "Советский спорт" - Острый момент у ворот московского "Спартака". Затем - рисование...в двух парках - "Сокольники" и "Измайлово", в их летних городках. Затем - в двух Домах пионеров...и даже, быть может, мог бы подзастрять в одном художественном училище, которое находилось на Сретенке (под названием, кажется, "1905-го года"). Но в нем я пробыл очень мало. С первого курса был уволен "из-за внешнего вида". Плохое материальное положение решило исход моего пребывания там. Затем работал в парке "Сокольники"...в основном маляром...К современным художникам отношусь с уважением за их доброту между собой. Хотя положение вещей не дает возможности считать всех счастливыми, иногда со стороны смотрящие уже заведомо признают за счастье называться "художником". Лично я себя пока не умею считать счастливым - в особенности, когда наталкиваюсь на грубость собственной судьбы, на невезенье в чем-то и в особенности, когда что-то болит в непогоду. Наиболее интересны те живописцы, которые не утомляют ненужностью своих затей - как в технике, так и в тематике...Что касается сверстников...то лучшими являются все, потому что у всех есть будущее, настоящее или хотя бы прошедшее". Считается, что это автобиография Зверева, но скорее всего это черновики Платонова к "Счастливой Москве".
"Завтра", № 3, 2009, Александр Проханов и Гейдар Джемаль беседуют о высоком
АП: "Нарушен фундаментальный закон, по которому Господь сотворил Вселенную...Закон, на котором основано мироздание, - Справедливость...Он выражает мировую гармонию, заставляющую вращаться планеты, эволюционировать природу, сосуществовать живое и неживое".
Такого закона нет. Эти проблемы подробно обсуждались Гагариным и Толстым, когда они прогуливались допоздна по Арбату, уж пели сверчки под завалинками, но как только Толстой начинал говорить о добре, справедливости, истине, Гагарин торопливо прощался и скрывался в Калошином переулке. Или Большом Николопесковском. Обдумывая аргументы того и другого, Платонов пришел к выводу, что никаких законов нет и быть не может (подробнее см. раздел V&P наст.сайта). У Толстого всегда были подозрения на этот счет, в "Войне и мире" он пишет: ведь в законе тяготения не утверждается, что солнце или земля имеют свойство притягивать; там говорится: имеют "свойство как бы притягивать" (Эпилог, часть вторая, гл.XI).
ГД: "она (природа) давно побеждена и работает как машина под действием мощных стимуляторов".
Это не так. Некоторые метеозависимые люди страдают от вспышек на солнце. Бывают цунами и землетрясения. Мы уже не говорим о такой мелочи, что если бы население земного шара жило, как в цивилизованном мире, природные ресурсы кончились бы через два года. Основное население земного шара голодает. И совсем не потому, что плохо общественное утройство (хотя и поэтому тоже). Гагарин говорит (и Платонов соглашается с ним): главная проблема - наладить общение с природой, никакими общественными перестройками судьбу человека улучшить нельзя, ключи находятся у природы, в возможностях природы, человек лишь возможность природы.
ГД: "кризис неизбежно будет сопровождать каждый шаг человечества - до Страшного Суда".
Гагарин: ведь до чего дошло - придумать Бога, которому "необходимо удовлетворение, необходимо покарать кого-нибудь, он без этого не может!" (Н.Федоров. Собр.соч., т.4, с.546, М., 1999г.)
АП и ГД (хором): "Идея Дарвина о происхождении человека из обезьяны также происходит из шаманского мифа".
Платонов, "Чевенгур": "Без ремесла у Захара Павловича кровь от рук прилипала к голове, и он начинал так глубоко думать обо всем сразу, что у него выходил один бред...он не мог превозмочь свою думу, что человек произошел от червя, червь же - это простая страшная трубка, у которой внутри ничего нет".
И т.д. и т.п.
Хорошо, если АП и ГД просто безграмотны; как Сократ, Платон или Кант, которые, как известно, всю жизнь решали одну проблему: встать в угол и не думать о белом медведе; но если все это - обдуманно? Тогда это плохо.
Родоначальники нации. Платонов
(60 лет назад умер Андрей Платонов)
Чехов говорил, что если писатель не знает естественных наук, да еще к тому же любит халд, то это не писатель, а гусь лапчатый. А ведь когда-то (счастливые времена!) считалось: главное - талант, светлая голова и что красота спасет мир, сейчас эти идеи увлекают только неполных людей, за "красоту спасет мир" Шергин ставит двойку ("твоя-то чистота схватила светлоту, занесла на высоту, неси благодать, а то ничего не видать", дневник 1949 г.) Это произошло как-то незаметно, вдруг оказалось существенным ("Война и мир"), что солнце и земля имеют свойство как бы притягивать; не притягивать, а как бы притягивать; и вот уже Платонов ("Воронежская коммуна", 17.10.1920) говорит об идеализме как язве экспериментальной науки: о ее стремлении к обобщению результатов единичного научного открытия на всю природу, или, по крайней мере, на громадный цикл явлений; у него в "Чевенгуре" деревьям "было так хорошо, что они изнемогали и пошевеливали ветками без всякого ветра", т.е. без каких-либо внешних силовых воздействий, через двадцать лет об этом стал говорить Власов: сила - не причина движения, а скорее ограничитель возможных движений. "Бог есть и бога нет. То и другое верно" (Платонов, 1921 г.) - это не аристотелева логика. Физику Аристотеля (скорость тела пропорциональна приложенной силе) отменил Галилей, в физике Власова законы Галилея (они преподаются как первый и второй законы Ньютона, Галилей реабилитирован церковью в 1992 г.) уже не имеют статуса законов. Но всегда будет популярны аристотелева теория искусства, как пособие по изготовлению подделок под искусство, и аристотелева логика - хлеб гуманитариев, с ее помощью легко разделаться с
Чаадаевым, Вирджинией Вулф или Платоновым, в текстах которых суждение и его отрицание могут быть оба истинными. Природа ничего не знает об аристотелевой логике, она добро и зло одновременно, налаживание языка с природой есть основное требование к общественному устройству - так разрешает он спор Гагарина и Толстого; у русских классиков XIX века живая (природная) речь и речь литературная остались неслиянны, у Платонова они слились воедино.
Вышел первый том двенадцатитомного собрания сочинений Андрея Платонова (Москва, ИМЛИ РАН). Том состоит из двух книг. Книга первая: рассказы, стихотворения 1912 - 1927 гг. Книга вторая: статьи 1918 - 1926 гг.
В первом томе приведены главные тексты Платонова - те, где он обдумывает Записку Гагарина (Николая Федорова) и завершает разработку конструкции Русского Канона, отчетливо сознавая, чем именно он занимается; почти все они опубликованы на страницах газеты "Воронежская коммуна". "Каждый день горячими ветрами бродят среди людей глубокие, сияющие мысли, стихийно (пока, пока) самозарождаются в обычной, будничной нестерпимой работе великие технические изобретения и новые конструкции мировоззрений", Вор.ком., 26.12.1920 (I-2,128: том I, книга 2, с.128)....
далее - раздел "главное" наст.сайта
Издательство "Азбука-классика" (www.ozon.ru), СПб., выпустило в 2012 г. третьим изданием сборник Андрея Платонова "ПО НЕБУ ПОЛУНОЧИ", в который входят рассказы "Афродита", "Возвращение", "Полотняная рубаха", "Корова", "Фро", "Река Потудань", "Третий сын", "По небу полуночи", "Июльская гроза" и др. Сборник предваряет вступительная статья "ПЛАТОНОВ. МИРОВОЗЗРЕНИЕ"
("К моменту его рождения в уюте лопухов Ямской слободы человечество вплотную подошло к заключению, что если в истории действительно скрыто важное поучение, то когда-нибудь люди должны прийти к чему-либо определенному..." и т.д., с.5-18)
Примечание. На стр.6 вместо "письмо Татьяны" следует читать: "ответ Татьяны на письмо Онегина" - описка автора статьи (М.Коврова)
Издательство "Азбука-классика" (www.ozon.ru), СПб., выпустило в 2005 г. вторым изданием сборник Андрея Платонова "КОТЛОВАН", в который входят "ЧЕВЕНГУР", "КОТЛОВАН", роман "СЧАСТЛИВАЯ МОСКВА", "ЕПИФАНСКИЕ ШЛЮЗЫ", "ОДУХОТВОРЕННЫЕ ЛЮДИ". Сборник предваряет вступительная статья "ПЛАТОНОВ. РУССКИЙ КАНОН"
("Традиция приписывает художественной литературе, особенно русской, значение, которого она никогда не имела. Когда поэт В.А.Жуковский обратился из Франкфурта к фрейлине А.О.Смирновой с просьбой передать лично государю его ходатайство о назначении Гоголю пособия, Николай удивился: он был уверен, что "Мертвые души" - сочинение графа Соллогуба..." и т.д., с.5-22)
Текст М.Коврова "Родоначальники нации" (Платонов) напечатан в Антологии, т. IV (критика), М. "Наш современник", 2007, с.277-312
"Вы думаете, он умер? Рано еще, сволочи, ликовать! Он скрылся пока где-то в пространстве этого города и человечества и пропал среди всех..." (с.277)
М.Ковров. Театралогия о Платонове:
"Архив А.П.Платонова. Книга 2" (М., 2019)
V i r g i n i a W o o l f
Она читает Чехова, и там, в России, Семен Пантелеевич, конторщик, спрашивает горничную Авдотью Федоровну, читала ли она Бокля, а та, нежная, такая деликатная, благородная, всего боится. И так хочется ей помочь, рассказать про облачко, собравшееся за куполом Св.Павла, как оно росло, густело, а потом весь Лондон накрыла тьма, и - началось! - неуверенность (точь-в-точь как у Авдотьи Федоровны), смятенье...и незаметно, без всякого объявления, изменилось устройство Англии: вечно шел дождь, сырость пробралась в каждый дом, изобрели пышки и оладьи, на откровенный разговор наложили запрет, у мужчин отсырели мозги, стали рождаться двойни, так возникла Британская империя. Изложив для Авдотьи Федоровны на двух страничках всего Бокля, она нечаянно вызвала к жизни Борхеса, "Сто лет одиночества" Гарсия Маркеса, - а всë Семен Пантелееевич, да эта вечная женская отзывчивость. Вирджиния Вулф - наиболее близкая Платонову душа; кажется, о ней он говорит в 1923: "солнечная дрожь рождала в ее голове мысли...". Оба знали, что вселенных много и совершенно оригинальных. В людях, а также в козах, собаках и курах, в траве и во мху они видели нечто важное и таинственное, чего нет в них самих. Вирджиния Вулф: "рыбы никогда не говорят про то, что такое жизнь, хотя, возможно, и знают" ("Орландо"). Платонов: "телок ведь и тот думает, а рыба нет - она все уже знает" ("Чевенгур").
Она говорила, что тщета и мертвость происходят от этой жуткой повествовательности - последовательного изложения событий от обеда до ужина. Произнося слова, люди не выражают ни мыслей, ни чувств: читатель не знает, прочел он их или не прочел, а писатель не помнит, написал он их или нет.
Платонов: "говорит, что есть, что видит: столб стоит, санитары едут, солнце взошло и т.д. Получается чудовищно пошло, дурно, смертно. А все верно!"
Из описания Великого Холода ("Орландо", 1928), грозовой тучи, изменившей устройство Англии, рукописи поэмы "Дуб", над которой Орландо работала триста лет, вышли "Сто лет одиночества" Маркеса. "Она различала каждый комочек земли на клумбах, будто в глаз ей вставили микроскоп. Она различала хитросплетения веток на каждом дереве. В каждой былинке, в каждом цветке различала она все лепестки и жилки...Такое напряжение невозможно было долго выносить без муки" - их этих строк Борхес создал свой "Алеф" (1949), он скрыл ее под именем Беатрис Витербо. Теперь, когда она была мертва, он мог посвятить себя ее памяти без надежды, но и без унижения (прототекст: "Вирджиния, Аделина Вирджиния, Аделина Вирджиния Стивен, любимая моя Вирджиния, навсегда утраченная Вирджиния, это я, Борхес"). Описание борхесовского "Алефа" дано Платоновым в 1921 г.: "Большой Один не имел ни лица, никаких органов и никакого образа - он был как светящаяся, прозрачная, изумрудная, глубокая точка на самом дне вселенной - на земле. С виду он был очень мал, но почему-то был большой" ("Видения истории"). У Борхеса: маленький, два-три сантиметра в диаметре, радужно отсвечивающий шарик ослепительной яркости,- но было в нем все пространство вселенной, причем ничуть не уменьшенное. И та же самая грозовая туча - в текстах Платонова 1922-23 гг. ("среди сухого неба набралась в небе испарина...на тысячи верст гремел ливень")
У Платонова в "Котловане" "труба радио все время работала как вьюга", у Вирджинии Вулф "как косилка в знойный полдень" ("Between the Acts"); в обоих случаях слушателям "ничего не казалось против говорящего и наставляющего" (АП), "...stated certain facts wich every body knows to be perfectly true" (VW), они заворожены тройной мелодией - шумом сознания из рупора, сочувствием пейзажа, а то вдруг основную тему берут на себя коровы ("From cow after cow came the same yearning bellow. The whole world was filled with dumb yearning") или лошади ("услышав гул человеческого счастья, пришли поодиночке на оргдвор и стали ржать") - допускалась, казалось, вечная свобода, но было так жутко ("Dispersed are we"), что для свободы требовалось что-то ещё.
Она умерла, как Саша Дванов, любимый платоновский герой.
Проблема у писателя одна - в мужестве: сказать "то" и только "то", в мужестве выбора пути. Она вышла из Вальтера Скотта, Шарлотты Бронте, Шекспира и Джейн Остин, расширила себя Стендалем, Флобером, Чеховым, Прустом и Толстым, прихватив Тургенева, - Генри Джеймс уверял, что, высказав мысль, тот на ней не настаивал, тем более, что точное выражение мысли все равно невозможно, - и проигнорировав, кажется, только Джойса, в его литературной технике было что-то плебейское. У каждого была своя демаркационная линия и было трудно сочетать факты и толкования, ее подмывало переступить границы. Начав с "а что, если тут завернуть за угол?", она их стерла. Объединив разрозненные миры, а то и просто хаотические груды обломков, она смогла заставить своих героинь восторженно говорить об армейских знаменах, полковых часовнях, о непостижимости гладкой поверхности фарфоровой чашки: что это за атомы, и как они вместе слиплись.
Мир существовал самостоятельно, но в любое время она может, если вздумает, его посетить; герои переходят с места на место независимо от того, смотрит она за ними или нет, и что-то удается выудить, проследив за их отражениями в других людях, в других романах других авторов*; оказалось, что чувства неуничтожимы. Она стала им уделять больше внимания, чем фактам; которые, следуя друг за другом, понукают к ближайшему заключению, и легко проморгать следы далеких взаимодействий. Катаюсь на дженерихче, пишет Чехов с Цейлона, и возмущаюсь, как россияне бранят англичан за эксплоатацию инородцев: зато они дают им железные дороги и христианство, а вы, что вы даете? Хорошо, что Толстой не слышит про дороги и христианство, думает Вирджиния Вулф, восхищаясь, как "закаленные англичане, смуглые от долгого плаванья, волосатые из-за отсутствия бритв, с железными мышцами, с клыками, жадными до плоти, и руками, алчными до золота, добили раненых, утопили умирающих и вскоре привели туземцев в суеверное изумление".** Платонов, который тоже находит радость в общении, соглашается с ней: паровоз движется по железной дороге скорее по своему желанию, по доброте металла, чем от ума и умения людей, любой Ньютон может огонь в топке зажечь, но паровоз поедет сам, а Ньютон только груз***. И значит то, что выходит из-под пера, чтобы иметь законченную форму, должно быть соотнесено с паровозом; и предназначаться всем и никому, нашему времени и другим временам; приключения, страсти, политика, интриги, личные переживания и обиды - все это не идет ни в какое сравнение с гладкой жесткостью поверхности фарфоровой чашки. Лучший роман Вирджинии Вулф - тот, который сейчас читаешь, с первого абзаца первого романа она полноразмерная Вирджиния Вулф; не то что романов, нет глав ниже уровня остальных; два романа - первый и последний - очевидно, выделяются: "Melymbrosia" обозначила путь, "Between the Acts"**** - ее завещание, и теперь она могла умереть за посадкой капусты или скормить себя рыбам.
* и нельзя, например, основываясь на записи в дневнике Вирджинии Вулф: "almost Kitty verbatim; what would happen if she guessed", делать заключение, что Mrs Dalloway это Kitty Maxse; у Вирджинии Вулф - чуть по другому звучит голос, иначе видится лицо, и совсем другой предмет исследования: а такова ли жизнь на самом деле? (но Kitty ведь может подумать иначе, вот что печалит)
** "Мелимброзия", ее первый роман; подобные фрагменты никогда не цитируются; так же, как и у нас: при написании предисловий, критических статей, биографий и т.д. ключевые тексты таких авторов, как Чаадаев, Толстой, Платонов изымаются из обращения, и обсуждаются частности (или проблемы, не имеющие к авторам никакого отношения, в случае Вирджинии Вулф это модернизм, феминизм, андрогинное сознание и т.п.), в отсутствие ключевых текстов они имеют уже другой смысл, отчего сами авторы становятся сомнительными, и иногда удается их унизить ("Что значит "необычность не проходит даром"? - комментирует первый абзац "Мелимброзии" в послесловии к русскому изданию секретарь Британского общества Вирджинии Вулф Стюарт Н.Кларк - Чем это ей предстоит расплачиваться? Судя по всему, ничем"); мировоззрение этих авторов и описывается нецитируемыми фрагментами
*** Аристотелевой логики здесь нет и в помине, к тому же Чехов не катался на дженерихче; невероятные фокусы интернета - это возможности природы, люди здесь ни при чем, они воспользовались подвернувшимися возможностями; если говорить о жизненных началах, говорил Чаадаев, надо начинать с кристаллизации, они там
**** те, кто не знакомы на опыте - что значит быть Вирджинией Вулф, говорили о ее нездоровье, и она им подыгрывала, облегчая муки, которые они причиняли ей; суждения the best nurtured men часто ошибочны (Толстой, трактат об искусстве, гл.XII), они не знают, как отделить хорошее искусство от плохого, "Between the Acts" - аналог толстовского трактата, выполненный средствами искусства
(см. также V.Woolf)
Журнал "Иностранная литература", № 6, 2008 (трибуна переводчика)
Роберт Чандлер: "Очуждать или осваивать"
И все-таки не нужно переводить "тоска" как toska и "ДЖАН" как SOUL (возможно ли, чтобы повесть Платонова "Джан" называлась "Душа"?), при переводе текстов Платонова неуместны ссылки на Набокова и на его представления о словах, ключевых "для понимания русскими самих себя" (с.250). Платонов - конструктор мировоззрений, вслед Чаадаеву, Толстому, Гагарину
(Платонов никогда не упоминает фамилию "Федоров". Федороведы удивляются, почему тот жил в районе Молочного переулка? Да потому что тогда он шел домой из Румянцевского музея по Гагаринскому переулку, он Гагарин, Рюрикович). Правда, тогда был другой порядок - не ЧТГ, а ЧГТ, считалось, что Гагарин старше Толстого, поэтому фамилия героя повести "Джан" - Чагатаев. Набокову все это чуждо.
У Платонова тоска не русская, а всеобщая: напр., "тоска повторительного труда", "тоска по прошедшему времени" в "Чевенгуре", "тоска тщетности" в "Котловане".
80 лет назад написан "Котлован"
- вынужденное послесловие к "Чевенгуру" (и выдох: все удалось успеть)
- Сумеют или нет успехи высшей науки воскресить назад сопревших людей? - спрашивает землекоп Чиклин, в черновике - Климентов (фамилия Платонова), у инженера Прушевского.
- Нет,- отвечает тот (с.621*).
Ранее (с.537) инженер говорит:
- Нас учили каждого какой-нибудь мертвой части: я знаю глину, тяжесть веса и механику покоя, но плохо знаю машины и не знаю, почему бьется сердце в животном. Всего целого или что внутри - нам не объяснили.
В четвертом философическом письме Чаадаев пишет о естественных науках: "Одна из тайн их блестящих методов - в том, что наблюдению подвергают именно то, что может на самом деле стать предметом наблюдения...Мы делаем вывод из того, что было, к тому, что будет; связываем факты, следующие в природе непосредственно друг за другом, и выводим из этого ближайшее заключение". "Котлован" (с.531): "Прушевский еще раз подошел к стене барака, согнувшись, поглядел по ту сторону на ближнего спящего, чтобы заметить на нем что-нибудь неизвестное в жизни".
Проблема в том, что связи редко настолько просты, чтобы можно было указать одну причину и одно следствие, "причина представляет собой примитивное временное понятие, которым можно пользоваться лишь в силу необходимости" (Э.Мах, "Анализ ощущений", гл.5). Причинность в физике, как ее понимал Ньютон и вслед за ним вся современная физика, Мах, в конце XIX века подводя итоги развитию естествознания, называет "аптекарским мировоззрением". Он пробует заменить понятие причины понятием функции - "зависимостью признаков явлений друг от друга", что в XX веке нашло разрешение...
(полностью данный текст приведен в разделе "Котлован" наст.сайта)
* текст "Котлована" цитируется по изданию: Андрей Платонов. Котлован: Романы, повести, рассказ.- СПб.: Азбука-классика, 2002 (1-ое изд.), 2005 (2-ое изд.)
"Вопросы философии"
В.Ю.Аргонов. Искусственное программирование потребностей человека: путь к деградации или новый стимул развития? №12,2008;
В.Г.Редько. Проблема происхождения интеллекта (там же);
А.П.Назаретян. Смыслообразование как глобальная проблема современности: синергетический взгляд, №5,2009
"Величина, которую мы будем называть полезностью, равна интегралу от мгновенной комфортности по времени" (Аргонов, с.24) - путь к деградации: см. п.8 раздела Записка наст.сайта.
"Существует глубокая гносеологическая проблема: почему человеческое мышление применимо к познанию природы?" (Редько, с.76) Цель науки - приспособление наших мыслей к фактам действительности, и, следовательно, указанной гносеологической проблемы не существует. "Природа, создав человека, в изобилии создала и аналогии его низшего, как и несомненно высшего порядка" (Э.Мах), и если вместо цепочки Юм-Кант-К.Лоренц следовать цепочке Мах-Гагарин-Платонов, то контуры программы будущих исследований будут другими (см. выше текст о платоновском "Котловане").
"В космологии популярна гипотеза о том, что на ранней стадии эволюции Вселенной произошел фазовый переход от многомерного пространства к четырехмерному пространственно-временному континууму, и это был, возможно, исторически первый акт ограничения, обеспечивший рост разнообразия структурных форм. Факты такого рода умножаются с ускорением эволюционных процессов" (Назаретян, с.9) В первом предложении говорится о некоей гипотезе, во втором - о ней же, как о факте: законы эволюционной дисфункционализации, техногуманного баланса, необходимого разнообразия и иерархических компенсаций не позволяют философам пробиться к смыслообразованию.
"Вопросы философии", № 4, 2007 и № 1, 2008
"Представление о том, что в "Котловане" А.Платонова описана ударная социалистическая стройка, не так уж бесспорно" - так начинается статья К.Баршта (РГПУ им. А.И.Герцена), опубликованная в апрельском номере "Вопросов философии" за 2007 г.
Однако журнал специализируется, конечно же, на бесспорном. Например, Кант: "в каждой науке столько науки, сколько в ней математики", или Гегель: "в каждой науке столько науки, сколько в ней философии", гении, чистые гении, амбивалентно и бесспорно,- это уже Теодор Ильич, в десятом номере (за открытие амбивалентности и бесспорности Борис Абрамыч выписал Теодору Ильичу премию "Триумф" 2008).
Продолжение статьи Баршта опубликовано в первом номере за 2008 год и требует пояснений. Когда-то Чаадаев высказал мысль, что ответы на сокровенные вопросы человечества находятся вне философии, потом Н.П.Гагарин (Николай Федоров) дал ей четкую формулировку: "Идея вообще не субъективна, но и не объективна, она проективна" (Записка , часть IV), и поэтому для Платонова тексты Бергсона или Гексли "если верно основное положение эволюции..." (Вопр.филос., № 1, 2008, с.103) аналогичны "если верно, что одна седьмая больше единицы, то...", а выражения, подобные "в рамках выведенного Бергсоном закона Вселенной" (с.93) или "возникает перспектива с помощью мысли отодвинуть или победить смерть" (с.97) употреблены автором в ироническом ключе, чем, собственно, и замечательна данная публикация.
"Искусство кино", 2013, №10, Ольга Андреева: "Язык в поисках настоящего"
"Роман ("Котлован") только что был напечатан в "Новом мире", его читали все и страстно искали в нем метафоры для окончательного оформления своих претензий к власти". Ищет претензий, читает Платонова как Бродского.
"Вопросы литературы", 2015, №5, К.Баршт: "Часы" и "весы" и прочие изобретения героев Андрея Платонова..." (с.288)
"Социально-политические проблемы Андрей Платонов не считал главными причинами бедствий человечества"
Издательство "Вагриус", М., 2006, выпустило сборник пьес Андрея Платонова "НОЕВ КОВЧЕГ"
Шоп. Свистни вниз...Там есть чья-то церковь, - армянская, что ль, - на ней колокола, большие и маленькие...Пусть звонят во все, в маленькие и в большие, - у нас сегодня большой праздник. Свистни им, американцы велят (с.381)
"Вопросы литературы", 2015, №6, с.95: Н.Хрящева, К.Когут, "Поэтика тайнописи в пьесе Андрея Платонова "Ученик лицея"
"Наблюдения над текстом "Ученика лицея", включая все его уровни, свидетельствуют о том, что перо Платонова направляла память о сыне, отчетливо всего ее определяющая значимость передана в словах няни: "Я и живу-то памятью о нем" (с.119)
"Страна философов" Андрея Платонова", вып.7: конф.ИМЛИ РАН 2009 по пьесам Платонова, М., 2011
Тексты докладов не соответствуют требованиям, предъявляемым Платоновым к литературной критике. Единственным источником при постановках пьес Платонова являются его тексты и его критические статьи (см.раздел "главное" наст.сайта; там же приведено предисловие к тому пьес, который пыталась издать Мария Андреевна Платонова)
О спектакле "Возвращение" (по рассказу Платонова, МХТ О.Н.Ефремова и О.П.Табакова) см. http://mkovrov.ru/chr.html
"Знамя" (№ 4, 2008), Андрей Турков: На "приевшийся" сюжет
(о книжке И.Соловьевой о Художественном театре, под редакцией А.Смелянского)
Наперсточники. О том, что системы Станиславского нет и не было. Соловьева награждена "Золотой маской" (2009г.) "за честь и достоинство"*, Смелянский - орденом "За заслуги перед отечеством"** (что такое система Станиславского см. МХАТ)
* как следует из ее интервью (Театральная жизнь,2,2012) искажение облика Станиславского, еще лучше - унижение (следуя Качалову, который премьеру спектакля, поставленного Станиславским, играл пьяным), стала профессией Соловьевой и Смелянского
** биография Смелянского приведена в разделе http://mkovrov.ru/chr.html
"Рассказ о счастливой Москве", спектакль театра-студии О.Табакова
Отзыв на спектакль на сайте театра от 11.02.2011: "Ушла через 1 час 10 минут от начала. И не я одна. ОЧЕНЬ МНОГО ЛЮДЕЙ УШЛО!!!" Театр отвечает: а как же "Золотые маски"? А "Хрустальная Турандот"?
Точно так же, как с Соловьевой и Смелянским. И.Пегова, исполнительница главной роли: "Мы хотели сделать спектакль о природе гипертрофированного "я", сметающего всех" ("Петербургский театральный журнал", 2010, №2, с.93), смели Платонова, зрителей, за это и
"маски", и "Турандот".
Журнал "Октябрь" (3,2012, с.164), Татьяна Ратькина о московских премьерах по Платонову
Статья написана с точки зрения "господина" (см. п.2 и п.3 раздела "главное" наст.сайта), и поэтому в нее просочились из спектаклей аттракционы: Улицкая, Татьяна Толстая (замечательные писательницы, живущие в мире, где Толстой и Платонов еще не родились*). Отсюда и оценки спектаклей и ролей. И все же статья выгодно отличается от малограмотных театральных статей Бориса Минаева в том же журнале; или статей М.Дмитревской.
* И тем не менее Улицкая, комментируя по каналу "Культура" документальные фильмы, не может угадать содержания ни одного фильма. Фильм о новогодней елке в Кремле - непритязательная иллюстрация чаадаевского текста: "люди воображают, что находятся в обществе, когда сходятся в городах или в других огороженных местах", лента о пожилых пенсионерах - иллюстрация гагаринского текста: "выделение ученых в сословие - к чему все так привыкли - большее бедствие, чем распадение на бедных и богатых"...И Толстая не угадала бы. А ведь еще мадам де Курдюковъ могла: "Былъ Юпитеръ, энъ куреръ,/Какъ известно, аматеръ,/Форму онъ принялъ быка./Ужъ такого дурака/Я никакъ не понимаю./Часто,- я сама страдаю,/Хочется того, сего;/Но какъ сердца моего/Похотенья ни суровы,/Все-бъ я не пошла въ коровы"
"Петербургский театральный журнал", № 2, 2012 (с.66), М.Дмитревская
о спектакле воронежского театра по пьесе Платонова "Дураки на периферии"
В основании пьесы лежит известный текст Гагарина, дураков в пьесе нет, спектакль поставлен градовцами, рассудили по названию. Статье предшествут эпиграф: "Никогда не воюйте с русскими. На каждую вашу военную хитрость они ответят непредсказуемой глупостью" - о Великой Отечественной, о Платонове, его военных рассказах, постояла под портретом Кугеля и написала, Александр Рафаилович велел.
К 105-летию со дня рождения Платонова в Институте мировой литературы состоялась VI международная платоновская конференция; она была посвящена роману "Чевенгур". На конференции выступили с докладами и приняли участие в круглом столе делегаты из Воронежа, Краснодара, Ростова-на-Дону, Луги, Твери, Иванова, Шуи, Токио, Благовещенска-на-Амуре, Томска, Новосибирска, Екатеринбурга, Саратова, Ульяновска, Волгограда, Киева, Еревана, Петрозаводска, Санкт-Петербурга, Вильнюса, Калининграда, Москвы, Стокгольма, Белграда, Билефельда, Гента, Парижа, Лондона, Колчестера, Тайбея, Тэгу и США. Материалы конференции опубликованы в шестом выпуске "Страны философов" Андрея Платонова: проблемы творчества", М., ИМЛИ РАН, 2005.
Эпиграфом к любому из докладов конференции могут служить слова Энджел Ливинстоун (University of Essex): "Just what this means is not easy to construe".
Подробнее о конференции см. ПРИЛОЖЕНИЕ 1 в разделе "ЧЕВЕНГУР" наст.сайта.
"Октябрь", № 10, 2013, Андрей Платонов и его современники
(вступительная статья, составление Н.Корниенко)
"...любимого Платоновым В.Розанова" (с.113)
"Что у него привлекательно - это Марья Александровна, собирающаяся уйти от него" (с.125) - Н.Корниенко последовательно, по крупицам, собирает все, что может развенчать образ Платонова, знакомый нам по его текстам и его биографии. Работа сложная, почти неподъемная, но "он (в данном случае - она), упрямец, тащит/ее тропой рябой"...
Уже в 1992 она "установила" (диссертация!), что ранний период творчества Платонова не представляет "общеэстетического интереса" (Платонов считал его самым важным, главным)
Сама идея унизить кого-либо близостью с Розановым довольно старая, еще Гагарин писал: "в последнее время я вполне примирился с окончательной гибелью учения, но недавно узнал, что не все погибнет, останется память об этом учении как о каком-то метафизическом вздоре, останется позор якобы поразительного сходства с Розановым" (о чем, собственно, и пекутся современные федороведы). О своем презрении к Розанову, о "разложившемся уме" Розанова и Шкловского Платонов пишет в "Чевенгуре" ("ей было только немного скучно" и т.д.)
В 2003 она наконец ставит его на место: "для "сына народа" невозможна горделивая позиция "без меня народ неполный". После чего уже возможен прямой подлог (сопровождаемый заклинаниями: гений! гений! гений!): "Платоновым жестко обозначены последствия обезбожения мира" (Платонов писал о последствиях обезвожения земли). Прижизненная критика (Л.Авербах, А.Гурвич) была куда как приличнее.
И тем не менее работа Корниенко (или Шкловского, Игоря Волгина, Басинского - о Толстом; или Смелянского - о Станиславском) важна: представляя (на ритуальные заклинания не следует обращать внимания) Толстого, Станиславского, Платонова жалкими недоумками, они, как теперь считается, участвуют в оптимизации социальных настроений: возвращают застольным классам присущую им, еще со времен Аристотеля, роль, и нужно только делать, что велят; в связи с чем данная публикация удостоена "почетного упоминания" ("Октябрь", 2013, №12, с.194)
"Славяноведение", № 5 (2014), с.24: Л.Е.Горизонтов. СССР и Польша 1980-х годов в парижском журнале KULTURA: политическая хроника Михаила Геллера
Местечковое славяноведение.
Геллер о Платонове: "ему очень серьезно повредили голову"
"Вестник Волгоградского гос.ун-та", сер.8, №1(13), 2014: Е.Г.Белоусова о сверхзадачах,
которые Платонов ставит перед искусством
Не Геллер, Бродский, Корниенко, а именно Платонов (на его текстах 20-30х годов)
"Московский журнал", 2015, № 3, Е.П.Романов: Платонов, Шкловский и "Лянчия"
С.23: "У Шкловского упоминаний о дальнейшем движении из Боброва нет. Однако, судя по рассказу Платонова, можно предположить, что они посетили также хутор "Спартак" и село Петропавловку. "Вдруг в моторе что-то резко и часто забилось, словно в камере цилиндров попалось металлическое трепещущееся существо...Прохожий человек стоял и судил нас: - Вы маломочны, и беретесь не так...Лучше ступайте на Самодельные хутора - отсюда версты две будет, и того нет. Возьмите оттуда Гришку - он вам один машину зарядит. А вы замучаетесь, вы люди не те -...В "Спартаке" мы заночевали, потому что Григорий обещал поделать вкладыши из металла, которые никогда не лопнут и не раскрошатся. Хутор назывался "Спартак" и находился он в бывшем Богучарском уезде Воронежской области. Опустелые поля окружали эту индустрию - видно, что хуторяне не пахали и не сеяли, а занимались железным делом какого-то машинного мастерства. Хутор живет уже лет двести и всегда в нем было не более четырех дворов". Мне удалось установить, что такой хутор действительно существовал"
Приведены фотографии Платонова на фоне самолета Авиахима "Лицом к деревне" (из фондов Богучарского краеведческого музея) и фото 2014 г. дороги к селам Подколодовка, Бычек и Петропавловка, по которой они ехали на "Лянчии" (Lancia 18-24 HP) в 1925 г.
Кстати: журнал замечательный.
"Знамя", № 8, 2009, В.Шаров (к 110-летию со дня рождения Платонова)
В защиту литературы.
С.164,165: "главное, что рвет грамматику в платоновских текстах" - плотность смыслов. "Их концентрация была такой, что они, даже не заметив, походя вообще изничтожили литературу как изящную словесность, уничтожили правила и законы, по которым литература жила".
Все это от Николая Федорова, "который несомненно оказал на Андрея Платонова огромное влияние", предложив "не взирая на чины, звания и лица, на происхождение, вероисповедание и кровь, на образование и склонности, от первого до последнего сделать всех воинами-пахарями. Одинаково одеть и обуть, отдавать им одинаковые приказы, которые они будут одинаково и точно выполнять, и тогда с этим несчетным войском не справится ни один неприятель" (с.159) "С природой следовало сделать следующее. Подчистую срыть горы и оставшейся породой засыпать овраги, впадины и болота так, чтобы вся земля превратилась в одно ровное, удобное для пахоты поле. Дабы каждый надел получал влаги вровень с другими, реки следовало превратить в каналы, регулярной сеткой покрывающие страны и материки. Если же и в этом случае воды не хватит, должно приказать армии без устали палить в небо из пушек" (с.160)
И "достало воли, чтобы построить тысячи фабрик, заводов, электростанций, чтобы победить нацистскую Германию, и вслед за тем не просто восстановить страну, но так или иначе поставить под контроль добрую половину земного шара. Конечно, этот энтузиазм...шел от Федорова" (с.162)
Федоров и Платонов изъяли из-под юрисдикции Господа даже воскрешение мертвых, "зачем тогда ходить в храм, что-то по-прежнему бесконечно вымаливая"? (с.161,162)
Наши сочувствия и восхищение - главному редактору журнала Сергею Чупринину, первому заместителю Наталье Ивановой, Карену Степаняну (отдел критики) и издательству "Лимбус Пресс".
Наталья Иванова (2010, №1, с.176): "Дело не только в том, что не успели дойти до новых писателей уроки Платонова (они и дойти не могли),- но в том, что их подменили уроками условного Леонова...Мне возразят: но ведь Алексей Варламов пишет биографию Платонова. Отвечу: Платонов требует десятилетий жизни...а писать о нем книгу после книг о Грине, Пришвине, Алексее Толстом, Михаиле Булгакове (автором всех этих жезээловских работ и является Варламов) - совсем иное дело: получается, что в наше конкретное время изготовление литературных биографий поставлено на поток...И литературные биографии, о которых речь,- именно об этом и свидетельствуют". Варламов специализируется на фактах. На их искажениях. Например, беседуют графоманы, и Варламов говорит: Платонов считал, что графомания лучше, чем хулиганить в подворотне. Но данное высказывание относилось к Мандельштаму, эту деталь Варламов опускает; "после смерти последнего мастера оживут..." - Шаров и Варламов думают, что это не о них.
"Новый мир", Анатолий Рясов: Возможность другой литературы, №6(2012)
"В случае Платонова привязки к эпохе кажутся несущественными не потому, что они лишены смысла, а потому, что они совершенно не позволяют понять, почему в эту эпоху так писал только Платонов" (с.197)
"Вопросы литературы", № 5 (сентябрь - октябрь), 2011
М.Амусин: "Платонов: на переломе", Р.Поддубцев: "Экфрасис у Андрея Платонова: поэтика визуальности"
Экфрасис и у Амусина и у Поддубцева. Так как основной массив литературы - подделка под искусство (об этом обычно не говорят, но это подразумевается), то методы анализа подделок обычно неприменимы к анализу литературы, их применение - частный случай экфрасиса; в год столетия Платонова журнал ни разу не упомянул о нем, и это правильно, журналу не следует писать о литературе. О несостоятельности экфрасиса см. гл. XI трактата Толстого об искусстве.
* XII глава трактата посвящена роли художественной (в частности, литературной) критики. Хорошей иллюстрацией мыслей Толстого может служить книжка Р.Поддубцева "Андрей Платонов и его критики", М., 2016, в ней сделана попытка систематизирования информации о самых ненужных текстах, когда-либо написанных о Платонове, и тогда Платонов тоже оказывается никому не нужным.
"Вестник МГУ", сер.9, №4, 2011, В.Г.Смирнова: "Трудный язык Платонова"
Толстой говорит: истинное произведение искусства только то, которое передает чувства новые. У Чаадаева (1 философическое письмо): "здесь идет речь...о тех идеях, которые овладевают ребенком в колыбели, окружают его среди детских игр и передаются ему с ласкою матери". Платонов ("Чевенгур"): "мать ничего ему не прошептала, а самому про весь свет нельзя сообразить". Здесь даже невозможно говорить об эволюции чувства, это новое чувство, оно никак не связано ни с персонажем, ни со страной, оно соответсвует совершенно другому ощущению положения человека в мире. В ранней юности он прочитал в книжке, изданной в 1913 г. не для продажи: "Человек - не царь природы, а существо обделенное, и все богатство его заключается в его лишениях, недостатках, в его бедности...и область дарового для него все более сокращается", и нашел в старой подшивке воронежской газеты "Дон" за 1897 год текст того же автора: "О человеке и нельзя сказать, что он создание природы, напротив - он результат именно недосоздания, результат лишений, естественного пауперизма, общего богатым и бедным, всем людям; человек - пролетарий, он пария в царстве живых существ"
Новое чувство привело к эволюции по всему спектру чувств (что и нашло отражение в языке Платонова), и поэтому когда Амусин думает, что сначала было таки и таки, а потом наступил перелом, то не было ни того, ни другого, он живет во времена (и говорит на языке) Маркса, когда пролетарием считался пролетарий (Михеев - тот живет в совсем ветхие времена, на берегах Средиземного моря, в расцвет каламбурных игр и смыслов), а аристотелева логика - незыблемой. И у них разные религии: у Амусина и иже с ним зло заключается в несовершенствах общественного устройства, у Платонова - в недостатке знания. Разные цели: Михеева и иже интересуют способы каламбурной игры с языком, Платонова - что нам делать по выходе отсюда из дверей, и мертвый Гагарин наставляет его: "социализм естественным ходом, эволюцией, будет приведен к замене вопроса о богатстве и бедности вопросом о смерти и жизни". Смирнова: "Платонов преодолевает уже сложившиеся автоматизированные выражения, чтобы приспособить языковые средства для отражения сущностей, которые в понимании художника расходятся с отражением их в форме языковых значений в общественном сознании" (с.154)
Шергин о русской классике XIX века: "Река живой народной речи и река русской речи литературной слились воедино? Нет, они остались неслиянны".
Его беспокоит "настойчивый, но невнятный постулат: учитесь языку у классиков": "В Архангельске почти в каждом доме была и русская классическая литература. Но романы русские и западноевропейские пересказывались богатейшей северорусской речью". Статья Толстого "Кому у кого учиться писать, крестьянским ребятам у нас или нам у крестьянских ребят" - предмет изощренных издевательств литераторов над Толстым, и они все - не правы. Толстой лишь пророчил Платонова. Тот, наконец, стал писать на русском. В отличие от классиков, - Гагарин считал их иностранцами, пишущими о России. В этом и заключается "особость" Платонова. "Горе от ума", "Евгений Онегин", Хлестаков, Башмачкин, Печорин - прототип везде один, Чаадаев, но его следов там нет, классическая литература банальна и беспомощна (Цветаева: "Онегина не любила никогда", - говорила, что это быт)
Чаадаев: "Неудовлетворительность философских методов особенно ясно обнаруживается при этнографическом изучении языков. Разве не очевидно, что ни наблюдение, ни анализ, ни индукция нисколько не участвовали в создании этих великих орудий человеческого разума? Никто не может сказать, при помощи каких приемов народ создал свой язык; но несомненно, что это не был ни один из тех приемов, к которым мы прибегаем при наших логических построениях...Нельзя себе представить ничего остроумнее, ничего искуснее, ничего глубже различных сочетаний, которые народ применяет на заре своей жизни для выражения тех идей, которые его занимают и которые ему нужно бросить в жизнь...А именно в глубине этих поразительных явлений заключены самые плодотворные методы человеческого ума". Когда говорят о "трудном" языке Платонова, часто это - еще и особенности логики: в природе (и в языке Платонова) нет аристотелевой логики, аристотелева логика - фикция, в жизни А одновременно есть и не есть В. Чаадаев: Аристотель "сковывал на протяжении веков все силы добра среди людей". Самый яркий пример неаристотелевой логики - безусловный (толстовский) отказ от насилия.
"Знамя", № 9, 2009, Константин Ваншенкин (из записей)
"Премии имени <…> Платонова <…> совершенно ничего не значат в литературном обиходе, ибо непонятно, кем они учреждены, кому и за что присуждаются. Просто эти имена были незаконно захвачены для премий, как многие предприятия, здания, месторождения"
Премия учреждена газетой "Московский железнодорожник", жюри под руководством небезызвестного Ваншенкину В.Крупина, почти каждая премия - гвоздь в голову Платонова, пускай терпит его голова. Представляем одного из лауреатов - Николая Переяслова.
Полустанки
В тамбуре, "Приму" куря, я прильну
взглядом к окошку...
Поздно! Лишь, вдаль убегая, мелькнут
дворик, колодец, пятнистая кошка,
да на пригорке, где посветлей,
всласть упиваясь свободою летнею,
носятся с визгами по земле
дети с замурзанными коленками.
Кто ты, мелькнувшая возле столба
в платьице неосторожном?
Мне повстречаться с тобой - не судьба.
Нет остановки.
<…>
Нет. Мы и сами - минуты в окне
жизни, как те, безымянные, станции.
Брошу с обочины строчек букет -
кто-то
дотянется?..
То же самое и с воронежской платоновской премией, в 2012 г. она присуждена Льву Додину (найти: Додин), постановщику
спектакля "Чевенгур"
"Новый мир", "Октябрь", № 7, 2010, Алексей Варламов, "Андрей Платонов"
Платонов как "автор "Епифанских шлюзов", "Котлована", "Счастливой Москвы" и прочих произведений, потрясших крещеный мир" (НМ,с.74), "можно не сомневаться: последнее было обращено непосредственно к Сталину и было ответом на его лицемерный тост за русский народ" (НМ,с.125) и т.п.; "Чевенгур", оказыватся, отрицает федоровскую утопию (О,с.141) (Варламов не понимает, что это такое: никакая книга не может судить о результатах совокупного действия всего человечества), Платонов - предтеча философа Шафаревича (О,с.137) (главный труд Шафаревича - "Социализм как явление мировой истории", где "установлено", что целью социализма является смерть человечества, а основополагающий признак социализма - государственная раздача жен и наложниц); Варламов написал подлую книжку, но он ни в чем не виноват, Платонов это Платонов, а Варламов это Варламов, к тому же он заранее извинился: "каждый из нас ищет более легкую жизнь, и по-человечески это очень естественно"; образец здесь - новомирец В.Я.Лакшин, который написал монографию о взглядах Толстого и Чехова на искусство, не касаясь этих взглядов (трактат Толстого об искусстве и ни один из коренных вопросов, поднятых Толстым, в монографии не упоминались), что дало ему звание академика; главной задачей литературоведения XX века была борьба с Толстым, его искажение, месть за трактат; главная задача литературоведения века XXI - борьба с Платоновым.
М.Ковров
Платоновоедение
Интрига: Е.А.Яблоков "во что бы то ни стало" пытается воспрепятствовать защите диссертации В.Д.Серафимовой.
Чем занимается гуманитарная наука, подробно изложено в ХХ главе трактата Толстого об искусстве. Исключения редки, говорит Платонов, в "Воронежской коммуне". Яблоков не исключение. "Дмитрий Медведев обсуждал", "Д.Медведев отметил", это еще когда был вице-премьером, поясняет Яблоков. Яблоков - Путину, по поводу Серафимовой: "исполнительная власть проявляет пассивность в решении вполне ясного вопроса. Такая ситуация не удовлетворяет меня ни как ученого, ни как налогоплательщика, ни как избирателя...Настоятельно прошу наказания виновных"
Яблоков не платоновоед (термин введен Марией Андреевной Платоновой), но как ученый считает дискредитацию Платонова своей обязанностью. Компонует высказывания о Платонове других. "Апокалипсис Платонова растет из его одержимости идеей Федорова об аморальности прогресса" - цитата, не сопровождаемая комментарием, работает сама по себе, и как бы без его участия. Серафимова - предлог сказать о непроясненности авторской позиции в текстах Платонова, и чтобы на вершинах власти это услышали, и что есть вот такой Яблоков Евгений Александрович...
И правила ВАК тут ни при чем. Н.Корниенко как главный вывод своей докторской диссертации формулирует: "ранний период творчества (1918-1924 гг) представляет интерес историко-архивный (аспект эволюции писателя), биографический, но не общеэстетический". Хотя в диссертации этот вопрос не рассматривался. И сам вывод неверен. В статье "Письма о любви и горе" (2009) Корниенко пишет: "Скорее всего, именно Платонов настоял на крещении сына"; естественно, в статье этот вопрос не рассматривается, это пишется для того, чтобы в дальнейшем платоновоеды могли сослаться: как показала Корниенко, именно Платонов настоял на... Именно ее цитируют: "Платоновым жестко обозначены последствия обезбожения мира" (именно так она поняла тексты Платонова о мелиорации, где он говорит о последствиях обезвожения земли). Яблокова это не беспокоит.
К.Баршт в отзыве на диссертацию Серафимовой пишет о ее бестактности по отношению к М.Бахтину, который указал на невысокую информационную ценность высказываний автора о своем творчестве. Здесь есть одна тонкость: как следует из VI главы трактата Толстого об искусстве, не важно, что думает Бахтин о Достоевском, но очень важно, что думают о Достоевском Толстой и Платонов. Бахтин, Баршт, платоновоеды живут в мире, где Толстой и Платонов еще не родились. Мечтатели. Платоновоеды для Платонова маловероятны.
Для присвоения степени доктора в области гуманитарных наук разумно следовать объявительному порядку (объявили же себя училища университетами), и тогда какая-нибудь Серафимова может случайно сказать что-то важное. Что, например, единственный достоверный источник - высказывания Платонова, его критические статьи (о них см. раздел "главное" наст.сайта). При существующем порядке это невозможно, яблоковы не допустят, их задача - выработка покровительственного тона по отношению к Платонову (используя опыт двадцатого века, который оттачивал ее на Толстом). Что же касается самого Яблокова, то, специализируясь на творчестве поверхностного писателя М.Булгакова (любимый Яблоковым писатель Саша Соколов не считает Булгакова писателем, считает графоманом), он стал судить о Платонове как избиратель.
М.Ковров
"ТВ Центр", 10.3.2015, "Право голоса" (ведущий Роман Бабаян): о русофобии
Один из выступающих, об участниках телепередачи: "но ведь Твардовский сказал: без меня народ неполный", см. клëваны
"Огонек", № 24, 2008, С.Волков:
"Если бы мы пользовались языком Платонова, многие проблемы осмысливались бы у нас гораздо более эффективно: мы смогли бы тогда выстроить более сложную и многоуровневую систему взглядов...Сегодня Платонова стоило бы буквально насаждать - как картошку при Екатерине"
Как Толстого: то не понимал православия, то не обладал нужным классовым сознанием, а теперь еще и оказалось - не признавал святости частной собственности.
В "Знамя" №3 (2008) тоже статья о литературе: "цивилизованные принципы", "цивилизованный ряд", "цивилизованное общество" (с.176), нас не водили по пустыне (с.179), "спасает мысль Спинозы: не смеяться, не плакать, а понимать" (с.180). Статья имеет прикладной характер: не демократов расстреливать - можно (с.238).
Платонов: "происхождение демократии - это переодетая полиция, это штатскость - для конспирации наблюдения, потом забыли, что демократия - шпики и так оставили". Забыли, что
Моисей - родоначальник расизма (об этом писал еще Чаадаев в 7-ом философическом письме, а потом подтвердил Толстой, устраняя "ошибки" в переводах библии), что Спиноза - это "любовь к Богу до забвения самих себя и друг друга" (термин "понимать" Спиноза, как и Проханов, употреблял в качестве метафоры), что цивилизованное общество - "скрытый ганнибализм" (Гагарин). В главном же "Знамя" всегда солидарно с "Нашим современником": они никогда не опубликовали бы "В чем моя вера".
50 лет "Вопросам литературы"
Любимый автор журнала В.Б.Шкловский в конце жизни отчитался: Платонов огромный писатель, путь к познанию России трудный путь, он знал все камни и повороты этого пути, я ничего о нем не написал. В год столетия Платонова журнал "Вопросы литературы" не только не выпустил специального номера, посвященного Платонову, его фамилия не была даже упомянута, я восхищаюсь!
St.Kopyonkin (kopyonkin@gmail.com)
см. также "За что вы меня преследуете?" и раздел "Мария" наст.сайта.
P.S. В №5 (сентябрь-октябрь) 2007 опубликована статья Т.Геворкян о Цветаевой, под рубрикой "Век минувший", в обойме со статьей И.Афанасьева о Василии Розанове ("Целуя блудницу в губы, Бог восстанавливает богочеловеческий союз...Розанов целовал мир в уста" и т.д.) с подборкой (очевидно, по просьбе гл.редактора) плодов раздумий Розанова, дезавуирующих любую статью о Цветаевой (иначе публикация статьи Геворкян была бы невозможной, таковы правила). Редакция недооценила статью Геворкян. Не надо было публиковать.
P.P.S. И вот наконец статьи о Платонове в № 2 (март-апрель) за 2008 г. Н.Дужина определяет "Котлован" как вымысел, основанный на реальности. Ею установлена разница в пенсиях безногого инвалида Жачева и приспособленца Козлова: первый получал 20 руб, второй около семидесяти (с.90) и дополнительно к пенсии - натуральное продовольствие (с.92), что свидетельствует о глубинной пошлости Козлова и отсутствии всяких принципов (с.93); установлена разница в качестве обслуживания рочдельской и "московской" кооперациях: первые продавали только доброкачественные продукты, соблюдая правильную меру и правильный вес, чего в советских кооперативах не было и в помине (с.91); по ходу исследования установлено, что платоновед Харитонов (доказавший, в частности, что прототип Жачева - Троцкий, "он, как и Троцкий, фанатик революции", с.94) во всем прав (с.80, 86, 88, 98) и т.п.
Статья М.Михеева не так хороша. Он думает, что рассказ Платонова - подделка под искусство (недосказанности и недоговоренности разного рода - первый признак подделки, этот вопрос подробно рассматривается Толстым в его трактате об искусстве), центральная глава так и называется "применяемые приемы". "...чем же, в конце концов, должно быть художественное описание, если не имитацией конкретности?" (с.117) Конечно, нет. Выражением живого чувства, великое произведение вводит в обиход новое чувство, считали Толстой и Платонов. У Цветаевой и Платонова нет текстов, построенных на приеме, об этом авторы журнала и редакция ничего не знают. Хорошо, что Дужина и Михеев читают Платонова, это лучше, чем...(здесь недоговоренность)
Лотмановская модель литературы как языка, несомненно справедлива (см. в № 3 статью Д.Соболева, молодого ученого из Хайфы), т.к. основной массив литературы - подделка под искусство, Лотман об этом не говорит, но это подразумевается, ведь трактат Толстого все знают (к Цветаевой, Вирджинии Вулф или Платонову она, понятно, неприменима).
"Архив А.П.Платонова". Книга 1. М., ИМЛИ РАН, 2009
Платонов: "Все-таки, как легко меня было одурачить! Как замечательно была подготовлена кампания против меня. Профессора, апологеты православия и разврата...и те воевали и усердствовали с одиноким Платоновым". В комментариях к текстам Платонова у них допустима такая терминология, как "активный участник октябрьского переворота" (с.637), или прямая клевета, когда мужественный текст Платонова (с.639) назван "испуганным и приниженным заявлением" (с.623)
Корниенко (отв.редактор издания): "Распечатывая сегодня семейные письма Платонова, мы нарушаем авторскую волю" (с.393), но это необходимо для "сложнейшей ювелирной коррекции прямых платоновских оценок, формулировок и характеристик". Что это за ювелирная коррекция, мы хорошо знаем, в книжке "Сказано русским языком" (ИМЛИ РАН, 2003) она противопоставляет (с.9) Платонову "сына народа" Шолохова: "для "сына народа" невозможна горделивая позиция "без меня народ неполный" (следующий шаг коррекции известен заранее: делай, что велят), посвящение "памяти Марии Александровны и Марии Андреевны Платоновых" носит откровенно издевательский характер, платоноведение выстраивается как раздел антропологии (см. п.7 раздела "Наука")
Платонов - жене (с.487): "Молятся о плавающих, путешествующих, страдающих. Никто не молится за умирающих, за мертвых". Примечание Корниенко (с.489): "Поминовение усопших - один из основных элементов православного богослужения, о чем Платонов хорошо знал. В данном высказывании, символизирующем состояние смертной ночи, одержимости тьмой, речь идет о самоубийстве, смертном грехе, осуждаемом церковью. Самоубийцы в церкви не поминаются и не отпеваются". Что это? Для кого это написано? Очевидно, для китайцев, которые со своей несчастной "модернизацией" все тянут с принятием православия.
Отмечается, что без участия президента Российской академии наук Ю.С.Осипова (которое "будет вписано золотыми буквами в историю", с. 5-6) и смерти Марии Андреевны Платоновой (с.396) издание не могло быть осуществлено.
"Вестник Российской Академии Наук", т.79, № 2, 2009
Президент РАН академик Ю.С.Осипов, "Слово о Солженицыне":
"Выдающийся русский характер, которому счастливилось быть осуществленным в России раз в 300 лет" - сказал о нем поэт Давид Самойлов".
(о Солженицыне см. п.5 раздела "Канон" наст.сайта)
"Октябрь" (№ 5, 2010), Давид Самойлов (заметки)
О "главной борьбе за права человека". Посредственные мысли, посредственные чувства. "Люди хотят подлинного искусства", "искусство делает первые шаги на этом пути". И, чтобы не помнить Цветаеву и Платонова, называет Хемингуэя и Шостаковича. Стыдно читать, заметки не для печати.
"Москва" (№ 4, 2010), протоиерей Александр Шаргунов: Грех как норма и первородный грех
Доклад на заседании Научного совета Отделения общественных наук РАН
"Самое главное, что мы должны помнить: мир начался Богом и закончится Богом" (с.229)
"Нева" (№ 4, 2010), Федор Абрамов о Солженицыне
"И дело тут не только в том, что он не знает народной России (чего стоит только одно его псевдонародное словотворчество!) И не в том, что он неважный мыслитель...В Солженицыне клокочет сатанинская гордыня, неудовлетворенное тщеславие...И это ослепляет его, лишает мудрости и объективности, приводит к тем крайностям, которые возникают при отсутствии глубокой этической культуры" (с.143), "Солженицын призывает капиталистические страны обложить Советский Союз, как медвежью берлогу, порвать всякие связи. Но христианское ли это дело? человеческое ли? писательское? А потом, что значит призывать к блокаде Советского Союза? Это значит призывать к блокаде России, русского народа?..Похоже, он взял на вооружение только ветхий завет - дохристианский" (с.146)
"Новый мир", №2,3,11 (2014), №6 (2015): А.Гладков (1912-1976). Дневник
"Прошлой ночью дочитал "Раковый корпус" Солженицына. Это куда хуже того, что я ждал...Во-первых, плохо написано, безвкусно литературно, иногда на уровне Коптяевой и Кочетова, во-вторых, многое поверхностно, мелко-претенциозно, например, вся линия Русанова и его семьи...Все, что касается любви и женщин, очень плохо" (№11, с.143); о высокомерной фанатичности Солженицына - №6, 2015, с.154; Гладков определяет язык Солженицина как "приказчицкий" (запись в дневнике от 16.10.1971: "Знамя", 2015, №6)
"Дочитал Шкловского. Увы, книга все же в целом не так хороша, как мне показалось. Какой-то суженный взгляд...Толстой у него как-то жалок и не очень умен" (№2, с.136)
"Читаю целый день Степуна..."Народ-богоносец" - это худшая интеллигентская выдумка, приведшая ко многим бедам" (№3, с.148)
"Прочел "Возвращение" Кафки. Написано очень хорошо, но как-то здорово надоели иносказания...Надо иметь вокруг себя очень благополучный и устойчивый быт, чтобы возникла потребность в таком искусстве...После того, что видели и знаем мы, все эти гротески напоминают шевеление языком тихо ноющего зуба" (№2, с.127)
"Надо, чтобы под ногами был хоть какой-то кусок твердой почвы - хоть в чем-нибудь - не в работе, так в личной жизни или в верности корням, памяти матери и еще чему-то более важному, чем это можно себе представить" (№2, с.136)
"Новый мир", Юрий Кублановский: Дневник писателя, №10(2010), №2(2012), №3(2013)
О Солженицыне: "Как нам обустроить Россию" написано в тоне "а мы просо сеяли, сеяли" (№10, с.152)
"Распространился гламурный тон ëрничающего всезнайки-обозревателя...Я б этих обозревателей отправлял на исправительные работы" (№2, с.149)
"Невероятно, но факт: в 1878 году от Р.Х. в православном царстве Федор Достоевский и Владимир Соловьев решили побывать в Оптиной. Но - "никто не знает, так что никак нельзя было узнать заранее", как и куда ехать" (№2, с.132)
Журнал "Москва" (№ 10, 2007), священник Георгий Селин:
"Опыт воцерковления писателя Андрея Платонова"
Хорошо, что иереи ставят Толстого и Платонова выше библии, так оно и есть. "...о чьем-либо на него (Платонова) влиянии...говорить не приходится" (с.230) - здесь не говорится об определяющем влиянии Н.П.Гагарина (Николая Федорова) на Платонова ("...в настоящее время уже не скрывают, что храм и служба имеют главною целью приобретение денег", хвалит Гагарин православную церковь за отсутствие лицемерия, Записка , часть IV).
А вот Чехову не везет (И.Сухих, "Звезда", № 12, 2007). "Драматург и театр нашли друг друга", "В родственном театре Чехов находит и родную душу", какой-то кошмар. Л.А.Авилова, оказывается - "знакомая писательница".
Чехов - М.О.Меньшикову (о Толстом): "я ни одного человека не люблю так, как его", О.Л.Книппер: фотографию Толстого Чехов всегда носил при себе - это не должно попасть ни в какие биографии.
Или:
"...вырисовывается то, что я и подозревала, а именно: Чехов никого никогда не любил. Ни одной женщины" (Е.Невзглядова, "Знамя", № 12, 2008, с.177). Любил. И Авилову, и Книппер. Это все проблемы Потапенко, Рейфилда, Невзглядовой (у нее филологическая глухота, о любви говорят тексты Чехова и его письма). Там же (с.184), сочувственно: о теории Л.Я.Гинзбург "разделения людей на порядочных (которые в основном не сохранились), полупорядочных, мерзавцев, которые хотели делать то, что они делали, полумерзавцев, которые не хотели делать то, что они делали, и потому делали немного меньше". Гинзбург и Шкловский писали о Толстом: старик чудил. Их главной задачей было - ни строчки о Платонове, в результате - глухота.
Или:
"Четыре героя - чувствительный Треплев, неверная Нина, соблазнитель Тригорин и дающий советы Дорн - соответствуют четырем традиционным пасторальным маскам чувствительного поэта, жестокой пастушки, дерзкого соперника и мудрого старца" (Вера Зубарева, "Новый мир", № 8, 2014, с.171). Ранее она установила, что Чехов в литературе - это Стейниц в шахматах. А не Цукерторт. "Здесь цепенеющие кручи и истекающие облака" (Миша Тылкин, с.223, в том же номере "Нового мира"). Это все о ней.
"Москва", № 1-10 и 12, 2008, Павел Басинский - критик (
окончил Литературный институт)
В № 2 - о Чехове.
Суворин никогда не мог понять, когда Чехов серьезен, когда - разыгрывает. Предложил Чехову жениться на своей дочери (она еще ходила пешком под стол и надо было подождать), а тот потребовал в приданое "Исторический вестник" и стал писать письма, которые должны бы начисто выветрить мысли о женитьбе, но Суворина не проведешь.
Возражения по поводу публикаций писем сводятся к тому, что их могут прочитать люди, подобные Михаилу Эпштейну, Виктору Ерофееву или Павлу Басинскому, и найдется Леонид Бородин (победитель!), который всегда предоставит возможность лягнуть Толстого или Чехова. Англичанин же, написавший биографию Чехова, ни в чем не виноват: они даже Вирджинию Вулф не могут понять; трудно; к тому же пишет, чтобы продать.
В № 6 - о Ницше.
Ницше сделал много открытий: что на свете есть лжецы и лицемеры, что все люди уже жили бесчисленное число раз и столько же еще будут жить, и конечно, столько же раз умирать, "Ницше стал воплощением умственной пустоты" (Н.Федоров), но его любили уличные торговки в Турине.
В № 9 (180 лет со дня рождения Толстого) - ни гу-гу; потому что Солженицын говорит: у Толстого Анна Каренина видит в темноте, как у нее блестят глаза, этого не может быть, это ложь, К. Прутков учил - надо жить не по лжи!
Для газеты подойдет что-нибудь простое: "Это разделение, что он хороший художник и неважный мыслитель,- полная чушь, идущая от Ленина" ("Культура", № 35, с.4, сентябрь 2008). Определение дано Николаем Федоровым двадцатью пятью годами ранее, в Литературном институте этого не проходят; и утверждено Платоновым: "любви - недостаточно".
В № 12 - о том, как в ресторане "Прага" при объявлении результатов литературного конкурса молодой автор торжественно отказался от премиальных денег в пользу другого лица; Басинский проводит параллель: "Чехов и Короленко отказались быть членами Императорской академии наук по разряду изящной словесности, когда Николай Второй вычеркнул из ее списков Горького";
так все и было: царь признал выборы Горького академиком недействительными в феврале, а заявление о выходе из академии подано Чеховым в августе, когда об этой истории уже забыли; к тому же Чехов голосовал на выборах не за Горького, а за Мережковского; и академиками они считались не настоящими, а почетными
P.S. С 2009 в журнале новый главный редактор: "Наш корабль идет прежним курсом. Но по условиям времени ему предстоит из парусника превратиться в экраноплан." (№ 1, 2009, с.3). И далее, в № 2: "Русским еще рано в современную глобализирующуюся и постнационализирующуюся (?!) Европу...Русские больше не хотят прыгать через этапы европейского развития", им нужен "просвещенный патриотизм барона фон Штейна и Вильгельма фон Гумбольта, Макса Вебера и Конрада Аденауэра" (с.154). Главный враг - Чаадаев: "Межуев как-то назвал Чаадаева одной из самых реакционных фигур в истории русской мысли" (с.153); Межуев, по-видимому, зять Ноздрева.
"Московский журнал", №2, 2015, с.16-33: о создателе музея-заповедника "Мелихово" художнике Ю.К.Авдееве (1918-1987)
На с.20 - фотография 1950-х годов доски, на обочине проезжей дороги, с надписью "Здесь стоял дом А.П.Чехова"
Музей основан в 1944 г. В 1952 г. директором музея назначен Авдеев - инвалид войны по зрению (правым глазом видел очертания предметов, с 1947 г. руководил артелью инвалидов, изготовляющей пуговицы). Дом Чехова восстанавливали по воспоминаниям 93-летней Марии Павловны, его сестры: "не будьте педантами, создавайте чеховское настроение". В 70-х годах вернулся в живопись, написал свою главную картину о войне ("Иван-чай")
Телеканал "Культура": "Вслух. Поэзия сегодня", 15.12.2012
(творчество поэта Андрея Василевского)
Повторил слова Юрия Олеши, сказанные тем по поводу пьес Чехова: что есть стихи, которые он не мог бы написать принципиально. Потом представил молодого ленинградского поэта, и тот прочитал стихотворение о поросенке, где своими словами пересказал рассказ Платонова "Корова". Нет биографии - нет и языка, лепешки от вокзальных баб.
"Новый мир", № 7-8, 2009, Захар Прилепин, "Игра его была огромна" (о Леониде Леонове)
"Мы не вспомним ни одного - понимаете, ни единого имени,- на чью чистоту и честь стоило бы равняться" (№8, с.96)
Если следовать манере письма Прилепина, то придется признать его учеником декабристоведа Эйдельмана
(академик Нечкина об Эйдельмане: "отсутствие глубокого интереса к движению декабристов, как таковому, к его идеям, к его объективным делам, преимуществленное влечение к ходу следствия, к тому, кто кого выдал, предал, кто как каялся и т.д.")
и пушкиноведа Гершензона.
Тот придумал донос М.Воронцова на Пушкина, из ревности, якобы ставший причиной высылки Пушкина в Михайловское, и приписал авторство пасквиля, ставшего причиной дуэли и смерти Пушкина, барону Эккерну. Гершензон знал, что автор - Нессельроде, и высылка - дело рук Нессельроде, но у него были соображения, согласно которым упоминание имени Нессельроде неуместно. В результате Воронцов, оборонявший Багратионовы флеши, шедший в контратаку во главе батальона (был ранен), вычищен из списков героев 1812 г. как человек, на чью чистоту и честь стоило бы равняться. Потом Гершензон приписал Чаадаеву тексты Облеухова (из тех же соображений) и т.д. Но если Гершензон фабрикует факты, то Прилепин - концепции, и тогда Станиславский, Цветаева, Шергин, Довженко, Платонов - все сразу - вычищены из списков.
Как говорил герой Платонова (и тоже о любителе изящной словесности): "какой-то функции в нем нехватает".
"Наш современник", № 5, 2014, МИР ЛЕОНОВА
Леонов: "Я очень жестко отношусь к себе, и самую злую сатиру на себя мог бы написать сам; но я кормлюсь от этого дела и не могу разоблачить самого себя" (с.266)
"Шесть орденов Ленина заработал от Советского правительства Л.М.Леонов. Ни у кого из писателей не было столько высших наград, даже у генералиссимуса И.В.Сталина и маршала Г.К.Жукова было меньше орденов Ленина, чем у Л.М.Леонова" (с.276)
Благодарю "Московский журнал" за публикацию рассказа А.Н.Новикова, друга Андрея Платонова.
С восхищением
Ст. Копëнкин
(Отклик на интервью гл. редактора "Моск. журнала" с дир. института Российской истории РАН приведен в разделе "Наука")
"Вопросы философии" (№ 9, 2009). Философия и литература: проблемы взаимных отношений
Лекторский, гл.ред.журнала: "большинство примеров, приводимых для подтверждения тезиса о слиянии философии и литературы, в действительности его не подтвержают" (с.57)
Это если сесть за круглый стол и играть в поддавки. Например, исключить из рассмотрения Платонова.
"Вам ясно, что такое...демократия как форма политического устройства? Буквально это власть народа. Назовите мне хотя бы одну страну, где народ буквально и непосредственно управляет ЧЕМ-ТО. Да нет такой" (с.95)
P.S. См. также Лекторский: "Возможны ли науки о человеке?"("Вопросы философии",5,2015)
100 лет назад родился Анатолий Александрович Власов
- "конструктор мировоззрений", давший платоновскому "законов никаких в природе нет и не может быть" (см. разделы "Биография" и "главное" наст.сайта) неожиданное продолжение: существующие уравнения движения второго порядка только потому, что цепочка законов сохранения оборвана на второй строке (Аристотель: скорость тела пропорциональна действующей силе, т.е. уравнения движения - первого порядка; Галилей: ускорение пропорционально силе, следует отказаться от силы как причины движения, уравнения - второго порядка), и это, в частности, означает, что в основании ведущих школ современной физики (квантовой и релятивистской механики) лежит "неглубокая вычислительная техника" (Власов), основанная на трактовке мысленных экспериментов, выполненных движущимися наблюдателями.
Власов был избран зав.кафедрой теоретической физики Московского университета в 35 лет и несмотря на травлю, организованную Л.Д.Ландау, В.Л.Гинзбургом, М.А.Леонтовичем, В.А.Фоком, Я.П.Терлецким и др., продержался в этой должности десять лет; кинетическое уравнение Власова является основой физики плазмы, но, впрочем, носит имя Власова везде, кроме России (см. часть 3.3 раздела "Канон" наст.сайта, а также "Ландау и др.")
"Вопросы философии" (№ 9, 2008), Обсуждение книги:
"Русская философия: энциклопедия"
С.29: "Андрей Белый - философ, а Платонов - нет. Хотя тоже, казалось бы, Андрей"
Платонов об основной задаче философии: выдумать слово, чтоб угнетали не до смерти.
"Вопросы философии" (№ 5, 2008), Гл.науч.сотр.Института физики Земли РАН Г.В.Гивишвили:
"Темная энергия и "сверхсильный" антропный принцип"
У Платонова, в Чевенгуре, деревьям "было так хорошо, что они изнемогали и пошевеливали ветками без всякого ветра"(т.е. без каких-либо внешних силовых воздействий: ветер - не причина движения, а скорее ограничитель возможных движений), и чуть позже, у Вирджинии Вулф: "The leaf danced in the hedge without anyone to blow it" ("Волны")
Гивишвили: "Нас это не касается".
Шамиль Султанов: "Если бы..." ("Завтра", № 38, 2014, с. 5)
"Абсолютное большинство людей, организаций и корпораций оперируют фактами. Но факты бывают разные: действительные, искусственные, сфальсифицированные, организованные, ситуативные, неполные, некачественные и т.д." И далее:"умные...используют не столько факты, сколько группы, кластеры фактов и факторов" (т.е. факты организованные). При таком подходе естественно различаются объективизм и субъективизм, наука и религия, западники и славянофилы, а марксизм антибуржуазен. В неаристотелевой же логике всякая идея не субъектина и не объективна, она проективна, непротивление злу насилием непротиворечиво, наука и религия малоотличимы, всего лишь приключения, диалектика Гегеля - следствие ошибки в грамматике языка, когда существительное может по своему желанию стать инфинитивом, а Маркс - буржуазный буржуафоб.
Что же касается "картины мира" или "картины битвы", "глубинных исторических брендов", "божьего промысла" и Подберезкина - это поэзия. Об изъянах идеологии газеты "Завтра" см. http://mkovrov.ru/chr.html
"Вокруг света" (№ 2, 2008), Владимир Сурдин: "Как рождаются звезды"
"Первая правильная мысль о происхождении звезд принадлежит еще Ньютону" (с.75): любой ученый всегда отличит правильную мысль от неправильной, пишет академик Гинзбург (см.ниже "Астрология и лженаука").
Как известно (Власов), диффузионные процессы относятся к классу первичных явлений в сравнении с силовыми взаимодействиями частиц, и поэтому вместо всех этих нудных сказок (для кого они печатаются?) постоянного раздела "Планетарий" лучше было бы давать астрологические прогнозы.
"Наука и жизнь", №2, 2011, А.Ципко о "манифесте" Н.Михалкова
"Завтра", №4, 2011, Ф.Гиренок. Мы и русская философия
Язык и мысли Чаадаева, Толстого, Гагарина, Платонова авторам были бы недоступны.
"Наука и жизнь" (№ 1, 2008), академик В.Гинзбург:
"Астрология и лженаука"
Против лженауки и вечных двигателей, в защиту закона сохранения энергии. "Научное мировоззрение основано на предположении о том, что истина существует". "Ученый - это человек, который, в частности, знаком с доказательствами справедливости, истинности тех или иных научных положений. Он может отличить науку от лженауки". "Сейчас в России нет безработицы и, напротив, во многих областях, в частности для торговли на рынках, нужны продавцы".
23 июня 1925 г. В.Б.Шкловский летел на самолете Авиахима "Лицом к деревне" системы "Юнкерс" и думал о Ларисе Рейснер. Он прицепил себя к большевикам (как и Гинзбург) из страха оказаться не у дел. У "Юнкерса" отказал мотор, и они приземлились на картофельное поле, оказавшись среди мелиораторов. Губернский мелиоратор Платонов разъяснил Шкловскому, что перпетуум мобиле - не фантасмагория, не утопия, а реальность. На принципе вечного движения основано все: и бег времени, и бег Земли вокруг солнца, и бег Вселенной.
"Наш современник", 2009, № 4, РУССКАЯ МЫСЛЬ: Алексей Лосев,
"Вспоминая о.Павла Флоренского"
Эйнштейн объяснил о.Павлу Флоренскому и Лосеву, что если тело движется со скоростью света, то объем тела уже равен нулю, а это есть доказательство чуда.
"Оказалось, что человек идет в церковь не потому только, что так папа и мама велели, а потому, что действительно наука этого требует, потому что без этого ты будешь просто дурак, глупец будешь, если ты не будешь ходить в церковь и не будешь исповедывать самых последних истин, подтвержденных наукой" (с.251)
Никаких пояснений, почему этот вздор опубликован в разделе "Русская мысль", не приводится.
"Знамя" (№ 4, 2011), рубрика: свидетельства,
Владимир Фридкин, "Мой современник Виталий Гинзбург"
"Виталий Лазаревич Гинзбург уже при жизни был признан великим физиком и гуманистом" (с.160). А еще он, как и его учитель Ландау, был глубоко верующим человеком, оба свято верили, что Бог пожелал, чтобы уравнение движения было второго порядка. Он так восхотел. О Гинзбурге см. также книгу А.А.Рухадзе "События и люди".
"Новый мир" (№ 9, 2011), Губайловский и Маша Гессен
"Переход от фундаментальной науки к технологии всегда очень труден...Наука развивается стремительно. Технологии должны за ней успевать" (с.217,218)
Классическая механика - не наука, говорит Власов, зав.кафедрой теоретич.физики физ-мата (так!) МГУ, в ней невозможно обсуждение вопроса, почему уравнения движения второго порядка, отклонения от "закона" запрещены, результаты наблюдений должны объясняться особенностями сил трения, современные научные школы - школы в организационном отношении*, наука еще не начиналась, все держится "на непрерывной, незаметной изобретательности" (на технологиях), она занимается лишь каталогизацией наблюдений, различные "фундаментальные" теории - разные способы каталогизации, они бегут от фундаментальности как черт от ладана: если бы свойства случайного блуждания, установленные Пойа в 1921 г. были приняты во внимание, все эти теории о бифуркациях пришлось бы похоронить
* "как математические вычисления подтвердили неопровержимо существование невесомого эфира...точно так же блестящий ряд самых точных опытов гениального Германа, Шмита и Иосифа Шмацофена несомненно подтвердил..." - классическая характеристика этих школ, Маша Гессен (с.209) и Губайловский нашли свое счастье в этом мире
"Иностранная литература" (гл.редактор А.Я.Ливергант), № 6, 2013
"После Фрейда и Эйнштейна роман отказался от повествовательности, поэзия - от рифмы, искусство - от изобразительности в пользу абстракции" (с.238) - интеллектуальный уровень журнала под водительством Ливерганта
"Вопросы философии" (№ 4, 2015), проф. М.Б.Менский о прямом видении истины
(квантовый подход)
Подобные публикации очень полезны, они производят нужное впечатление на военную приемку, - учил наставник Менского и большой любитель истины академик Гинзбург.
"Завтра", № 49 (декабрь 2012), "Мы - дети мессианских народов"
(беседа гл.ред. газеты А.Проханова с раввином М.Финкелем)
Проханов: "И великие евреи (Харитон, Зельдович) создали бомбу...В руках у них была манна небесная, были скрижали, на которых написано E = mc²"
Исследованием рабочего процесса с целью определения параметров конструкций будущих изделий, занимался Н.Дмитриев. Когда Харитон консультировался у Колмогорова по поводу использования ЭВМ, тот отвечал: а зачем вам ЭВМ, когда у вас есть Коля Дмитриев? Уравнений, которые вы собираетесь решать на ЭВМ - не существует, нужны не ЭВМ, а именно Коля, и тут вы можете быть совершенно спокойны ("он получал нужный результат, покрутив сначала ручной арифмометр "Феликс" несколько раз вперед, а потом назад")
В 1933 году Колю, ему 9 лет, вызвали из Тобольска в Москву по запросу Наркомпроса. Комиссия, под председательством А.С.Бубнова и Н.К.Крупской, была немного удивлена широтой интересов Коли. Он хорошо знал древнюю, среднюю и новую историю Виппера, Диккенса и "Одиссею" в переводе Жуковского, "Записки охотника" и "Войну и мир", "Миргород", "Вечера на хуторе", "Женитьбу" и "Мертвые души" - в общем, они не смогли установить, чего он не знал - знал даже фурмановского
"Чапаева". Комиссия постановила выделить ему три комнаты в доме, где жил Ойстрах, а напротив - Чкалов и Папанин, назначила стипендию в 500 рублей (зарплата отца 250), и он раз в десять дней приходил на занятия к Н.Лузину - основателю московской математической школы, а преподаватели французского и английского приходили к нему домой (немецкий он изучал в школе, а польский выучил самостоятельно). Лузин обращался к нему на Вы и разъяснил секреты законов теории относительности и квантовой механики: имеются колебания, но нет того, что колеблется; в уравнениях выбрасываются главные члены, не меняя уравнений ни в чем другом*. В Московский университет он поступил, будучи еще пионером, и удивлялся лекциям по физике академика Л.Мандельштама, не ощущавшего потребности какого-то объяснения уравнений Максвелла, сведéния их к чему-то более глубокому. По окончании университета - аспирант Колмогорова, они публикуют в Докладах Академии Наук статью о ветвящихся процессах, здесь впервые и появился этот термин. В 1946 все бросает, он должен защитить страну от надвигающейся угрозы, в 48-м создает модель рабочего процесса в бомбе, позволяющую, опираясь на доступный набор экспериментальных данных, разработать алгоритм определения оптимальных параметров изделия и формулировать техническое задание на эксперимент таким образом, чтобы по его результатам можно было бы уточнять как алгоритм, так и свойства рабочего тела. Регулярно читает лекции руководителям КБ-11 (Арзамас-16) по физическим основам ядерных и термоядерных бомб. Харитон слушал внимательно, записывал лекции в большую тетрадку. Зельдович: "мы все трепещем перед ним, как перед высшим судией", никогда не печатал ни одной статьи, не показав Дмитриеву (когда Зельдовичу передали данные, полученные КГБ** от Фукса, он увидел, что разработанная Фуксом теория возмущений для уравнений переноса - один из элементов модели Дмитриева).
Раввин с удовлетворением отметил, что Проханов не читал ни библии (в библии нет ничего о мессианстве русского народа), ни Толстого (тот установил, что слово "ближний" в евангелиях всегда означает только еврея, а слово "враг" - только враг еврейского народа, и потому первые два тома выходящего сейчас у нас академического собрания сочинений Льва Николаевича Толстого изданы на средства японского Общества любителей Толстого). Впрочем, это не было для него неожиданностью.
* и Мария Склодовская сказала: теперь детей лучше топить, чем заключать в современные школы; собственно, история бомбы проста: дочь Марии Ирен открыла нейтрон и - через два года - искусственную радиоактивность, и Ферми, повторяя ее эксперимент и облучая нейтронами все подряд материалы, обнаружил, что парафин не уменьшает, как можно было ожидать, активность нейтронов, а увеличивает ее, путь к ядерной реакции был открыт, ни теория относительности, ни квантовая механика никакого отношения к этому не имела, и проблема, как добиться, чтобы процесс выделения энергии прошел эффективно и быстро, также не имеет с ними касания; до последнего времени "формула Эйнштейна" имела единственное применение: она разрешала Василию Гроссману кричать на Платонова, Иоффе и Ландау шельмовать Власова, Александру Кушнеру издеваться над Толстым и Тютчевым, и только в учении Проханова о пятой империи она, наконец, явила тайный смысл: если к показателю степени два в формуле Эйнштейна прибавить три (потому что бог любит троицу), то будет пять, отсюда - пятая империя; формула не принесла ощутимых дивидендов и самому Эйнштейну, нобелевскую премию он так и не получил: когда Милева показала ему статью, в которой изложила результаты экспериментов Ленарда (не упоминая его имени и не сказав об этом мужу, она была тайно влюблена в Ленарда и не пропускала его лекций), пошутив: подпись будет твоя, а нобелевская премия моя, то он, конечно, согласился, у них была договоренность: держать язык за зубами, он так и говорил ей: главное - держать язык за зубами; прошла целая вечность (но он чувствовал, чувствовал: что-то не так, когда вдруг, без всякой видимой причины, стал называть Ленарда инфантильным) и ему дали премию именно за эту статью, создавался проект: Маркс, Фрейд и Эйнштейн, выбрали его, торопились, указали человечеству путь, да и больше было не за что, и пришлось отдать все до копейки теперь уже бывшей жене (попробовал бы не отдать!); в качестве компенсации потребовал статистику Бозе назвать статистикой Бозе-Эйнштейна, теперь он уже мог себе это позволить (Лузин открыто называл Эйнштейна жуликом), апогеем же стал 1949 год, когда была опубликована знаменитая статья Геделя о возможности человека, благодаря гению Эйнштейна, совершить путешествие в свое прошлое и внести в свое поведение в прошлом такие изменения, которые несовместимы с его памятью о прошлом; что же касается Маркса, то еще в позапрошлом веке Толстой говорил: напрасно меня упрекают, будто я пишу, не зная экономической науки, в частности того, что "открыл Карл Маркс", "Ошибаются. Я внимательно прочел "Капитал" Маркса и готов сдать по нему экзамен" (1895), марксизм - "отсталое и исполненное тех же недостатков, неясностей, противоречий, нелепостей, как и все европейские политико-экономические учения" (1900), "Если бы даже случилось, что предсказывает Маркс, то случилось бы только то, что деспотизм переместился бы. То властвовали капиталисты, а то будут властвовать распорядители рабочих" (1898), рабочие названы передовым классом, потому что ими легче манипулировать
** в начале 2012 года в разгар предвыборной президентской кампании премьер-министр Путин, встречаясь с военачальниками, рассказывает им, как КГБ организовало встречу нашего молодого ученого с Н.Бором и тот помог нам сделать расчет бомбы; Путин, конечно, не обязан знать, что Бор, Эйнштейн - не те люди, которые в этом что-то понимают, но сам факт хождения таких баек показатен (о том, как Бор, Ландау и Гинзбург "рассчитали бомбу" см. раздел "наука", приложения F и H); участник же событий (Трутнев, телепередача от 2.11.2012) рассказывает так: "Франк-Каменецкий, Зельдович, Сахаров все непонятные вопросы задавали Дмитриеву, и он - решал", и - неподдельное удивление при этом воспоминании; не кажется ли несколько странным, и уж точно - неслучайным, что на фоне бесконечных телепередач о том, как Эйнштейн, Бор, Ландау, Гинзбург, Зельдович, Курчатов (с помощью Фукса), Харитон, Франк-Каменецкий и Сахаров создали бомбу, о Дмитриеве мы узнаем из короткой фразы, случайной проговорки; на торжествах по случаю девяностолетия канонизации Серафима Саровского местное телевидение спрашивает его: что привело Вас на этот великий праздник? Дмитриев: "желание понять, что привело людей на эту средневековую демонстрацию", ему стыдно за свою принадлежность к ученому сообществу, которое в ХХ веке опустило науку ниже астрологии; Дмитриев ("Научная фантастика", 1972): "Мне представляется, что суждения о том, что "электрон также неисчерпаем, как атом" оставляет слишком много возможностей для компромисса с позитивизмом. Прослеживая изменение степени позитивистской ортодоксальности по линии Эйнштейн - одиночка - Бор - глава школы - Мандельштам - профессор университета, легко усмотреть, как необходимость преподавания заставляет занимать все более и более определенную позицию; пусть неправильную, но зато определенную", и - "не без основания избыток ортодоксальности связывается с доносительством" (напр., Ландау - Гинзбурга - Терлецкого на Власова), опубликовано через два года после его смерти (Дмитриев, о состоянии современной физики, см. http://mkovrov.ru/chr.html); он помнит, когда ему стало стыдно впервые: когда Берия назначил Сахарова академиком, и тот решил защитить докторскую (пресловутая "слойка"), он присутствовал на этой защите и с тех пор категорически стал отказываться (Трутнев: "был безинициативен") от наград, званий, ленинских премий, вычеркивал себя из списка (было одно исключение, в 72-м, к нему пришла сотрудница и сказала: если вы откажитесь, то этой премии не будет, и я ее не получу, а мне было бы очень приятно, и он согласился; к 1951 он был уже дважды орденоносец, лауреат Сталинской премии, но тогда он был еще молодым, узнавал о премии из доски объявлений); стоял на вахте более пятидесяти лет, умер уже при президенте Путине, оставил завещание: "О квантовой механике", "Об основаниях квантовой механики", "О толковании квантовой механики", "О физике и философии", "О конституции", и - "Как учить, чему учить" (о школьном образовании)
P.S. Компоновка данного текста с купюрами (выброшено, в частности, все, что касается Проханова) и добавлениями приведена в № 4 за 2013 г. газеты "Завтра", М.Ковров к публикации непричастен. Последний абзац, написанный редакцией: "И вот человека такого масштаба - почти успешно! - пытались "замолчать" вплоть до настоящего времени, как всегда, выдвигая на первый план совсем другие фигуры" - отнесен к Дмитриеву; в тексте без купюр он относился бы к Толстому и Дмитриеву, попытка "замолчать" Толстого, выдвигая на первый план совсем другие фигуры, видимо, одна из целей публикации. Текст Дмитриева "Научная фантастика" назван каким-то сборником.
Упоминания Проханова о Толстом, Гагарине (Николае Федорове), Платонове всегда носят издевательский характер; разумеется, помимо воли автора; опубликованной в газете, в связи со 100-летием Платонова, статье М.Коврова редакция дает название "Мистик русской победы", и те, кому она адресована, не станут читать статьи с таким названием: Платонов - ученик Гагарина, в учении которого нет ничего мистического, оба отрицали "закон" борьбы, обоим чужд этот оттенок - победы над нерусскими; в названии - все то же "торжество православия": Россия без Толстого, Гагарина, Чехова, Платонова. Но с Эйнштейном и Губкиным (Платонов о Губкине см. "Завтра",1,2001,с.8). Татьяна Глушкова объясняла Проханову, что империя и империализм - одного корня, но он не понял. Гагарин (1899 г.): "Асхабад у Парапомиза, ставящий памятник Пушкину, и Мерв, называющий свою единственную улицу именем Белинского и Добролюбова. Какое несоответствие - Зороастр и Пушкин или Белинский".
P.P.S. Проханов отвечает (№5,2013): "Русские - мессианский народ...Фашизм как антипод изначальному божественному разуму, по которому была сконструирована вселенная и сотворен земной мир, перекраивал чертежи Господа Бога...Пересматривал универсальную формулу E = mc²". Это поэзия. He stepped in a puddle, up to his middle. "Победа есть скорость света" ("Завтра", №19, 2015, с.1)
Фëдор Гиренок, "МЫ - НОВЫЕ АНТРОПОЛОГИ": "Завтра", № 1317, март 2019
(философский манифест Московской антропологической школы)
"Мы знаем, что бытийствует только человек, потому что только человек грезит"
"Грезы - наш мир. Мы - из мира сновидений"
"Между нами и обезьянами стоит одна маленькая вещь - в отличие от них мы сумели подчинить себя своим галлюцинациям"
"Мы хотим быть как дети. Быть без прошлого и без будущего"
"Мы грезим, и поэтому мы всегда в настоящем"
"Мы знаем, что только у того, кто галлюцинирует, возможно чувство реальности. Никакой реальности самой по себе нет"
"Человек не часть мира. Мир - это часть человека. Этому нас научила русская философия"*
Это могло быть написано только сидя в кабинете без всякого сознания шевеля пальцами и ничего не думая. Здесь даже Шариков** пришел бы в затруднение, не зная какую класть резолюцию; а по ночам стал бы видеть сны и в конце концов представил бы Гиренка к Красному Георгию: за самоотречение, вездесущность и предвидение.
* слово "русская" скорее всего вставлено по просьбе редакции (а антропологи Гераклит, Стагирит, Парменид, Хайдеггер, Протагор, Декарт, Спиноза, Кант, Фейерабенд, Поппер, Кун, Лакатос, Пирс, Пифагор, Делëз разбавлены Аксаковым)
** Платонов: "чепуха человек, но матрос" ("Сокровенный человек"), руководитель Каспийского моря; в благодарность за Красного Георгия и посмотрев фильм Антониони Гиренок в № 1335 (июль 2019) галлюцинирует на тему: что такое искусство, - и тоже очень смешно
А.Проханов, "ПУТИН - РУССКИЙ МЕЧТАТЕЛЬ": "Завтра", № 1311, февраль 2019
Предыдущие публикации автора на эту тему: "Путин - это Починок" ("Завтра", № 17, 2000), "Путин - князь Игорь XXI века" ("Завтра", № 23, 2012), "Путин является империалистом...Русский бизнес продвигается на Украину... Путин стоит на правильном пути" ("Крымская правда", № 93, 2013); и вот теперь: "Когда его недавно спросили, как он видит современную Россию, он воскликнул: "Люблю ее!" (с.3), и чуть выше: когда Достоевского "одолевала болезнь, и он в падучей валился на землю и бился в приступе, казалось, что он своей грудью закрывает черную скважину преисподней, из которой бесы валят на землю...Тем самым он совершал извечный русский подвиг, который повторил советский солдат Александр Матросов, закрыв своей грудью адский фашистский дот" (с.2)
Как любил говорить Н.Дмитриев, "поэзия родственна бреду, но не всякий бред есть поэзия"; когда Проханов пишет об учении Толстого или Гагарине* (Николае Федорове) это точно не поэзия, и мы искренне благодарны автору за то, что он не упомянул о Платонове**
* Гагарин: "ведь до чего дошло - придумать Бога, которому необходимо покарать кого-нибудь, он без этого не может!" Гагарин о Достоевском: "мил и по-милу хорош, т.е. был ему родным, очевидно, Запад, а не Россия; Россию если он и любил, то головою, а не сердцем, сердце его всецело принадлежало Западу"; Циолковский, запуск космических кораблей - все это чуждо Гагарину.
** Мировоззрение Проханова наиболее точно описано Андреем Платоновым: "...заменил в себе этот ясный, чувственный образ народа мистическим, почти тлетворным представлением о нем - отвлеченным понятием его как мистического тела, с Разумом, с Высшим Существом во главе народа и природы, дурным суррогатом бога, совершенно неубедительным для чувства и мысли людей"
Платонов о реформировании РАН
Платонов ("Административное естествознание"): "за жалованье не понимают, что они делают"
Платонов ("Одухотворенные люди"): "правда есть и она записана у нас в книгах"; о науке и ее реформировании - в текстах Толстого, Гагарина и Платонова, и - ученых: Менделеева, Власова, Дмитриева; нынешние "реформаторы" ничего об этом не знают, они думают, что Толстой написал "Войну и мир" и "Анну Каренину" (ведь неслучайно ни Менделеев, ни Власов, ни Дмитриев не были допущены в Академию). Об индексе цитирования: после работы Коперника во всех университетах еще двести лет преподавали птолемееву систему, а цитирование Власова, и даже упоминание его имени, было запрещено у нас Ландау и Гизбургом; индексы цитирования - продукт "научных школ", которые являются "школами в организационном отношении" (об этом говорил Власов, но наши "реформаторы" даже не представляют, кто это такой)
О Фортове см. http://mkovrov.ru/chr.html
Телеканал "Культура": "Academia", 12.03.2013, академик РАН В.Е.Захаров: "Волны-убийцы"
Как известно нам из Ньютона, Бог пожелал, чтобы уравнения движения были второго порядка, а допущение пустого пространства и гравитационных сил, действующих на расстоянии через пустоту, объясняет таинство евхаристии. А блестящий ряд самых точных опытов гениального Германа, Шмита и Иосифа Шмацофена несомнено разрешает нам экстраполяцию с масштабов меньше ядерных на масштабы астрономические, и поэтому результаты численных экспериментов по моделированию ураганов в ящике Гиббса указывают нам на существование черных дыр, как на точно доказанный факт, даже несмотря на то, что неизвестно, являются ли решения, полученные в результате численных экспериментов, решениями уравнений в ящике.
Телеканал "Культура", 2013, "Academia": А.В.Марков. Ген человечности
"Науку не следует использовать для решения вопросов о добре и зле. Наука должна оставаться этически нейтральной"
Гуляя по Арбату, Толстой и Гагарин пришли к заключению, что у такой науки нет ни совести, ни стыда, ни сострадания; в ее основании лежат такие нелепые понятия, как "объективно", "субъективно", в то время как всякая идея, предмет - не объективны и не субъективны, они проективны; вся цепочка от этической нейтральности до организации и оправдания насилия подробно ими описана, в ней предусмотрено "глухое невежество профессоров" (Платонов); у марковых ген человечности - отсутствует.
НОБЕЛЯ!
В № 8 (2007) "Нового мира" опубликована замечательная статья профессора МГУ, лауреата Ленинской премии Бучаченко А.Л. "Очарование науки". Бучаченко - химик, но больше пишет о физике, "что есть наука" он определяет по Ньютону (профессор не упоминает, что Менделеев с этим определением был категорически не согласен, за что и не был допущен в академию), к главным достижениям квантовой механики он относит (с.140) атомную энергию и высадку человека на Луну (!), т.е. он знаком с физикой в рамках популярных телевизионных программ (квантовая механика имеет такое же отношение к открытию атомной энергии, как химия к открытию огня), и поэтому его представления о физике так разительно отличаются от представлений, например, Власова, тоже профессора МГУ и лауреата Ленинской премии, но физика.
Бучаченко очарован наукой, как Монж (цитата, с.143); тот по просьбе Наполеона вывел демократию из геометрических соображений, что по замыслу императора должно было позволить грабить чужие страны под предлогом внедрения там демократии; так и оказалось (Монж возглавил комиссию по реквизиции предметов искусств для Парижского музея, чья коллекция пополнилась трехстами произведениями одной только Италии): "за каждой значимой и фундаментальной концепцией должна стоять простота и ясность мысли" (с.145). "Трудно определить, мы просто чудаковаты или в самом деле помешаны", замечает Вирджиния Вулф, обсуждая с Платоновым проблемы фундаментальной науки (раздел А&V наст. сайта) и, в частности, случай Монжа. Бучаченко: "наука становится опасной, когда ее отнимают у ученых; так было с атомной бомбой..." Не так: Ферми настаивал на бомбардировке Хиросимы, посвятив ее жене, та любила красоту. Бучаченко полагает, что граница между проблемами, решаемыми средствами науки и не решаемыми в принципе, лежит в области вкуса (с.144), с чем мы и поздравляем редакцию журнала; и за что Бучаченко вручена премия Березовского "Триумф" за 2008 г.
Однако лучшей публикацией года признана статья Успенского (и тоже из МГУ) "Апология математики", мы даже не поняли, о какой математике он пишет; согласно В.И.Арнольду, президенту Московского математического общества, вся математика делится на три части: криптография, небесная механика и гидродинамика; Успенский же пишет о теореме Ферма и почему Арнольд не получил медали Филдса: из-за интригана академика Л.С.Понтрягина - сплетня! - и редко кто догадается, что фамилия Понтрягина появилась здесь в связи с тем, что Понтрягин был против введения в школах термина "конгруэнтные" треугольники (вместо "равные"), а Успенский - за. Автору не удается внятно изложить ничего; даже континуум-проблему. Известно, что есть счетные множества (например, натуральный ряд: 1, 2, 3 и т.д.) и несчетные (например, число точек на прямой), проблема состоит в следующем: бывают ли несчетные множества, меньшие, чем число точек на прямой. После девяти страниц мучений Успенский заключает: в середине ХХ века было установлено, что ни доказать, ни опровергнуть гипотезу невозможно. Тут бы ему добавить, что это целиком на совести "любезного читателя", зависит от его желания, но он "из страха" (№ 12, с.130) не делает этого разъяснения. Когда Успенский говорит "физика учит", то опять же не разъясняет, что речь идет о решениях уравнений, о справедливости или несправедливости которых ничего неизвестно. Похоже, Успенский защищает математику от А.Н.Колмогорова, который утверждал, что существует лишь тонкий слой между тривиальным и недоступным, прикладная задача в большинстве случаев или решается тривиально, или вообще не решается. Или написал эту невнятицу, чтобы этак невзначай (редакция должна оценить) процитировать стихи Бродского - любимые! - о раздвинутом мире. Нам же при чтении статьи мерещилось иное:
"как буд то мышь сребет
как буд то таракан глотает гвоздь"
P.S. Нам не удалось проверить свойства ремня Мëбиуса-Шабата: штаны чевенгурцев (как у профессора МГУ Д.Е.Меньшова, еще студентом установившего, что интеграл Данжуа шире интеграла Бореля) подпоясаны веревками.
А вот августовский (2007) номер "Октября": критик Л.Аннинский благодарит писателя-баталиста В.Михальского ("мы остаемся в плену проклятых вопросов, им перед нами поставленных").
В свое время, в год столетия Платонова, Михальский выручил Аннинского, опубликовав в "Дружбе народов" раскас о том, как однорукий комендант заставлял еще не старого Платонова с раннего утра, и в будни и в праздники, подметать двор Литературного института. И другую хозяйственную работу ("какую прикажет начальство").
Сам же Аннинский мог бы только вот это: наследник Горького и продолжатель его традиций ("это, разумеется, бесспорно"). А тут "служил за мизерную плату и возможность жить с женой в бывшей конюшне бывшего дома бывшего демократа А.И.Герцена", "пахло жареным луком" и опять "комнатенка в бывшей барской конюшне". Это даже не назовешь ложью (Михальский всегда путает Карфаген с Крымом, а Тверской бульвар с Большой Бронной), лепешки от вокзальных баб - так определял Платонов то художественное направление, в котором трудятся наши герои.
О вступлении России в ВТО
В своем пятом письме Чаадаев пишет нам: как бы ни копаться в сокровенных глубинах своего сердца, мы там ничего не найдем, кроме мысли, унаследованной от наших предшественников. У нас она ясно выражена в текстах Чаадаева, Толстого, Гагарина и Платонова1. В чем-то они были единодушны, что-то оставили на разрешение потомкам. Ранее, в теплых странах, она хранилась в наскальных рисунках; в России, говорит Чаадаев, она хранилась в русской песне. Он же первый обратил наше внимание на то, что она не содержится ни в науке, ни в существующих религиях, и первый указал на сомнительность западного канона вообще2 и уж точно неприменимость его для России.
Толстой и Гагарин понимали демократию так же, как ее понимают американские президенты: "Можно дурачить весь народ какое-то время, можно дурачить часть народа все время, но нельзя обманывать всех все время" (Авраам Линкольн) - власть3 избирается той самой частью. В 1892 г. Толстой приходит к убеждению, что везде, в Америке, Европе, России, устройство жизни зиждется не на каких-либо юридических началах, а на самом простом, грубом насилии, на убийствах и истязаниях людей4. "Связь нашей роскоши с страданиями и лишениями людей...слишком очевидна. Мы не можем не видеть той цены прямо человеческой жизни, которой покупаются у нас наши удобства и роскошь". Гагарин определяет западную цивилизацию как скрытый каннибализм. Ранее (1884) Толстым установлено, что устройство жизни, при котором всякое личное благо приобретается страданиями других людей, основано на организации разделения властей.
Гагарин: легитимность власти зависит от того, насколько еë деятельность согласована с а) мертвыми, б) будущими поколениями. "Конституция есть глубокое народоразвращающее средство" (1900), в этой среде рождаются избиратели, "которые превращают выборы в школу политического разврата" (1895), "нужна была такая конституция, как английская, чтобы воспитать подобных гадин"5 (1900). Платонов: "Зло и добро теперь могут являться в одинаково вдохновенном, трогательном и прельщающем образе: в этом есть особое состояние нашего времени, которое было прежде неизвестно и неосуществимо; прежде человек мог быть способен к злодеянию, но он его чувствовал как свое несчастие"
Гагарин: то, что до сих пор придумано людьми для обеспечения своего существования (семья, государство), является различными формами взаимного страхования; но так как природа не принимала при этом никакого обязательства, такое страхование нельзя считать действительным. Платонов: налаживание языка с природой и есть основное требование к общественному устройству. "Покорение природы" по Гагарину и Платонову - взаимное восстановление и поддержание жизни на земле, изменение "законов" природы, развитие возможностей природы и человека (несколько иной вектор усилий: сбор "верного" урожая - такого, который бы гарантировал неухудшение свойств почвы; не повышение производительности труда, а - прочности существования), где частная собственность и разделение властей бессмысленны.
Запад, предупреждал Чаадаев, опутан суевериями и предрассудками, от которых уже не может освободиться, и сами становясь Западом, мы также теряем способность выйти из порочного круга. Нелепость принимаемых властью решений обычно в том и заключается, что они не согласованы с мертвыми. Гагарин: уже одна мысль видеть в истории работу поколений определеннее обозначит самую работу.
1 см. разделы "канон", "главное", "Чевенгур" и "Котлован" наст.сайта
2 В наказание наука числит его западником. На бесхитростность науки указал Толстой: все, что противоречит интересам застольных классов, считается ненаучным. Поэтому А.С.Хомякова, который высоту происхождения власти Романовых видел в том, что Михаил Романов избран(!), западники в награду называли славянофилом, Гагарин же естественно считает Хомякова чистым западником. Бесхитростность распространяется также и на естественные науки.
3 Вопрос стоит так: кто из них, республиканцы или демократы, наиболее эффективно смогут заставить работать арабов, индусов, русских или китайцев на их страну. Слова выбирают нужные, возвышенные: говорят о реформе здравоохранения. Имея в виду повышение эффективности бомбометания.
4 Черчилль согласился с Толстым: демократия - это плохо, но это самый дешевый способ захвата и эксплуатации других стран (за удачное изложение мысли Толстого он получает нобелевскую премию по литературе)
5 "Эти изверги, еще недавно защищавшие разрывные пули, имеют нахальство жаловаться на употребление таких пуль против них". Англичанами разработаны, напоминает Гагарин, оригинальный способ снижения себестоимости, заключающийся в организации голода (напр., разрушение системы орошения в Индии), что удешевляет труд рабочих, а также традиция благотворительных обедов в помощь голодающим.
"Наш современник", 2013, № 10, Е.С.Савченко, губернатор Белгородской области
"Макроэкономическая политика России: проблемы и решения"
Савченко: вступление в ВТО юридически закрепляет сырьевой экономический статус-кво России в глобальной экономике (с.193), единственный доступный способ роста экономики у нас - девальвация рубля (с.196)
Журнал "Иностранная литература", № 1, 2011, Генри Джеймс: записные книжки
"Если уж обобщать, то только это. Сделать предстоит немыслимо много, и, скажу без ложной скромности, какая-то часть из задуманного сделана будет. Но для этого потребуется мужество...", 1888 г. (с.138)
И Вирджиния Вулф повторит (1919 г.): "Проблема для романиста как в настоящем, так, мы полагаем, и в прошлом - изобретение способа остаться свободным, чтобы записать то, что будет выбрано им в жизни. Он должен иметь мужество сказать, что его интересует не "это", а "то", и только "то" может лечь в основу его произведения. Акцент перемещается на "то", чего прежде совсем не замечали, становится необходимым другой рисунок; нам его трудно схватить, нашим предшественникам он был вовсе недоступен. Никто другой, как современник, никто, может быть, кроме русского, не почувствовал бы интереса к ситуации, которую Чехов сделал основой своего рассказа "Гусев"...
"Трудно себе представить народ более самодовольный, самовлюбленный, чем американцы. К ним применимо только одно слово: пошлость, пошлость, пошлость...их вечное стремление все подгонять под американские нормы и образцы, существующие лишь в их бессовестной болтовне, а также наша (Генри Джеймс - американский писатель) злосчастная нехватка слов, бедность интонаций и лиц - все это пялится на вас с отвратительной гримасой", 1869 г. (с.171), "прекраснодушные фантазии вступают в противоречие с кричащим западным уродством, газетчиками, вульгарностью и демократией", 1890 г. (с.141). В первом фильме Ингмара Бергмана, поставленном им по собственному сценарию ("Тюрьма", 1949 г.), герой фильма говорит: должен быть суд, и бомбардировка Хиросимы должна быть квалифицирована, как преступление №1 в истории человечества. Оказалось же, что это - "торжество американского гения, великое деяние самого мирного, самого боголюбивого народа на земле" (Платонов), и с тех пор уничтожение именно гражданского населения, не соответствующего американским нормам и образцам, стало самым популярным развлечением американского народа.
теракт в норвегии
Убийство детей, начиная с Хиросимы и кончая бомбардировками Ливии, является необходимым условием христианского послания. Солтенберг (так же как и Кэмерон, Саркози) скорее всего не получит нобелевской премии мира за Ливию*, потому что она выдана Обаме авансом. Брейвик может рассчитывать на премию по литературе (как Черчилль), но он хотел бы - мира, потому что она вручается в Норвегии и потому что убивал выборочно, не убивал малолетних.
* и все-таки она вручена - Евросоюзу! а Солтенберг возглавил НАТО
М.Ковров
Телеканал "Культура", ACADEMIA, 30.10.2013, А.Маслов: о Конфуции
Причина отсталости Китая - в ревностном следовании Конфуцию. Маслов об этом прямо не говорит, но это с очевидностью следует из его лекции. Платонов, в "Чевенгуре": решающие жизнь истины существуют тайно в текстах самых последних, нечитаемых авторов; имея в виду "Записку" Гагарина, изданную "не для продажи", в г.Верном, в 1906 г. тиражом 480 экз.; главный текст Толстого "В чем моя вера" в России не был опубликован при его жизни; то же самое относится к Чаадаеву, Платонову.
Телеканал "Культура": "Что делать", 16.12.2012 (круглый стол историков: история СССР)
"Чевенгур", пятый абзац: "Через четыре года в пятый село наполовину уходило в шахты и города, а наполовину в леса - бывал неурожай. Издавна известно, что на лесных полянах даже в сухие годы хорошо вызревают травы, овощ и хлеб. Оставшаяся на месте половина деревни бросалась на эти поляны, чтобы уберечь свою зелень от моментального расхищения потоками жадных странников. Но на этот раз засуха повторилась и в следующем году. Деревня заперла свои хаты и вышла двумя отрядами на большак - один отряд пошел побираться к Киеву, другой - на Луганск на заработки; некоторые же повернули в лес и в заросшие балки, стали есть сырую траву, глину и кору и одичали. Ушли почти одни взрослые - дети сами заранее умерли либо разбежались нищенствовать. Грудных же постепенно затомили сами матери-кормилицы, не давая досыта сосать"
Записная книжка, 1937 г.: "Бабы в одной деревне - нерожающие сплошь, после того, как надорвались на полевых работах без мужиков в 1914-17 гг."
Двадцатая глава трактата Толстого об искусстве целиком посвящена науке: история, от Карамзина до Юрия Пивоварова, пишется в угоду застольным классам, никакой другой истории наука не знает. Некоторые из "историков" (видимо, в юности читали Чаадаева, Толстого или Платонова, и остались следы) пытаются что-то сказать, но Пивоваров сразу ставит их в стойло.
История России в наиболее развернутом виде представлена в военных рассказах Платонова; во всех трудах пивоваровых меньше истории, чем в "Афродите"
"Вопросы истории" (№ 3-6, 2008), публикация архивов С.Е.Крыжановского,
тайного советника, бывшего (по словам С.Ю.Витте) "головою Столыпина, и головою хитрою"; его записки 1926 г об "устроении государства на новых началах" после падения советской власти в России, которое "будет следствием или вмешательства извне, или переворота изнутри".
Предлагается сохранить тот строй управления, который сложился при советской власти; пока "власть успеет оглядеться и прибрать управление к рукам; наконец, этим устранился бы и лишний повод к агитации и подозрениям, что упразднение советских учреждений знаменует собой тайное намерение новой власти вернуться к прежним земельным и общественным отношениям" (№ 3, с.9)
"Вопросы истории" (№ 4, 2010), В.П.Козлов: "Игра явлений" в дневнике А.С.Черняева"
"Касаясь обстоятельств создания в ЦК различных документов, связанных с перестройкой, в сентябре 1989 г. Черняев с горечью констатирует: "И нет у нас настоящей концепции России" (с.164)
"Как чиновник-интеллектуал он, кажется, внутренне вполне заслуженно, не прочь сравнить себя и с Г.Киссинджером, и с З.Бжезинским. А собственно говоря, почему бы и нет?" (с.166)
"Новый мир", № 1, 2008, рубрика "Времена и нравы"
"Что такое вот эти гигантские ангары литейных цехов? С их громом, огнем, раскаленной лавой, текущей из ковша? С механизмами, по размерам и мощи абсолютно несопоставимыми с возможностями человеческого тела? Что творится здесь на самом деле? По сути, акт пересоздания самой материи, из которой творит Создатель, которая - материя - и есть Его "тело", для нас по крайней мере", членов редколлегии журнала "Новый мир", размышляет С.Костырко, сидя в кресле самолета, по размерам и мощи несопоставимого с телом члена редколлегии. "Курчатову поставили в Челябинске этот монумент, так, как если бы в Хиросиме поставили монумент Оппенгеймеру". "Да, я ненавижу все советское " (с.134,135). Как они выносят самих себя, удивлялся Платонов.
"Христианство превратилось, можно сказать, в иудейство" (Н.Ф.Федоров, Записка , ч.II); отсюда и ненависть. "Уход Толстого из дома был проявлением так называемого "старческого параноида" - это уже Ревекка Фрумкина в №5 (с.162). Венчают рубрику стихи главного редактора (№6,с.111): мы писали сочиняли рифмовали кормовали мы не медля отступаем но не ведаем куда мы
"Завтра", № 22 (2010), о Н.Михалкове (с.1,6)
"Как получилось так, что один из творцов советского культурного ренессанса, автор минималистских, обостренно драматичных "Пяти вечеров" - превратился в нечто иное?" (с.1) "Пять вечеров" невозможно смотреть без отвращения: ну, пожалейте этих, без мозжечка.
Петр Яковлевич Чаадаев был убежден в победе социализма; не потому, что тот прав; потому что не правы его противники; Толстой считал марксизм порочным, еще одна теория, в которой комфорт объявлен целью жизни; так и оказалось: "красный проект" - победа социализма над противниками, и его поражение (зафиксировано в гимне: нас вырастил Сталин на верность народу, и в его дальнейших модификациях); однако Великая Октябрьская революция была марксистской только отчасти, Марина Цветаева о большевике: "себя искренно и огорченно считает скверным, мучится каждой чужой обидой, неустанно себя испытывает...берет на себя все грехи советской власти, каждую смерть, каждую гибель, каждую неудачу совершенно чужого человека! - помогает каждому с улицы - вещей никаких - все роздал...а главное - детская беспомощная тоскливая любовь к только что умершей матери" - портрет Платонова; а Бушин думает, что Платонов это писатель вроде Булгакова.
"Вопросы философии" (№ 7, 2008), дир. Института философии РАН академик А.А.Гусейнов:
"Учение о житии Александра Зиновьева"
Зиновьев как автор "теории логического следования, исключающую парадоксы";
"впервые создал научные теории коммунизма" (с.15); отождествлял себя с Богом. Кто еще поднял идею личности на такую высоту, заключает Гусейнов (с.28). Любопытно, что уже на следующей, двадцать девятой, странице журнала читаем (автор - президент философского общества академик Саид Шермухамедов): "Ключевые значения для разработки комплекса проблем конца ХХ в. и начала ХХI в. имеют труды нашего президента, академика Ислама Каримова. В частности, положение о том, что..."
Прототип Зиновьева - Никанорыч, житель слободы Петропавловки. Уверенный во всеобщем заблуждении, считал себя богом и все знал, "я расту из одной глины своей души. - Поэтому ты есть бог? - спросил Дванов. Бог печально смотрел на него как на не верующего в факт". Его живые подобия ютились в мочливых трясинах по всей губернии ("Чевенгур")
"Завтра", № 34 (2011), Андрей Фефелов. К двадцатилетию "августовского путча" (с.8)
"Владимир Александрович сказал то, что запомнилось мне на всю жизнь: "замечательная у вас газета, одни вы пишете правду о происходящем в России; когда выходит новый номер, я покупаю не один экземпляр, а целых три, один читаем мы с супругой, а остальные я отправляю родственникам в Вологду, чтобы и они были информированы о том, что творится в стране"
...Нас натаскивали на диверсионную деятельность в тылу врага, каждую неделю вывозили на полигон. Ежедневные кроссы, ночные стрельбы, шагистика, уроки по химзащите - все это интенсивно совершенствовалось путем жестокой муштры. На второй месяц пребывания в качестве курсанта для меня, равно как и моих товарищей из первого взвода, стало ясно: в мире существует только один авторитет - сержант Иванов. Где-то над ним возвышался на недосягаемом троне лейтенант Борисов. А уже высоко над ним Монбланом сиял командир сержантской роты майор Полухин. О том, что там дальше, задумываться было страшно, да и незачем. Мы молодые бойцы из школы сержантов, в любой момент готовы были приступить к выполнению любого приказа...Наши политические взгляды, экзистенциальные предчувствия и философские воззрения никого не интересовали, включая нас самих...Таких, как мы, насчитывалось несколько десятков тысяч. Общая численность войск превышала двести тысяч обученных и вымуштрованных бойцов и командиров. Это не считая сам гигантский аппарат КГБ...Вся эта великая пирамида упиралась в одного человека. Эта сверхмашина подчинялась генералу армии Владимиру Крючкову, который...рассказывал о своем вкладе в патриотическое дело - пересылке в Вологду двух экземпляров свежего номера газеты "Завтра"
"Завтра", № 23 (2010), Андрей Фефелов. Переосвящение храмов (с.6)
"Показательно, что откровенную пошлость в отношении национальной истории сегодня продуцируют политики в митрах...Отец Филипп для чего-то приводит многозначительное высказывание владыки Василия о необходимости в будущем заново освящать кремлевские соборы...Впрочем, полагаю, что владыка Василий прозревал наше время, когда в божьем храме со свечками выстроились в ряд партийные перевертыши...Да, после такого, действительно, храмы придется освящать заново"
"Режим, созданный Сталиным, держался на терроре, насилии, подавлении человеческой личности, лжи и доносительстве", - утверждает игумен Филипп. Что ж, когда заведомая неправда оправдывается соображениями сиюминутной политической конъюнктуры, адекватная дискуссия вряд ли получится"
"Московский журнал", 2013, № 7, В.А.Воропаев: Гоголь и отец Матфей
О требовании о.Матфея об отречении от Пушкина; о.Матфей: "Врача не обвиняют, когда он по серьезности болезни предписывает больному сильные лекарства" (с.11)
"Московский журнал", 2015, № 3, В.А.Воропаев: Гоголь и император Николай I
"Все свои книги, начиная с "Вечеров на хуторе близ Диканьки", Гоголь преподносил членам царствующего дома и самому императору" (с.14)
Журнал "Иностранная литература", № 12, 2009: "Новые похождения Чичикова в России"
(беседа Роберта Чандлера с Дональдом Рейфилдом)
Из письма Суворина к Чехову: "Женщины много делают в настоящее время, и мне кажется, что они способнее мужчин помогать нужде и понять нужду...Там, где мужчина будет соображать препятствия и затруднения, где он будет медлить и отыскивать более справедливое и глубокое, по его мнению решение вопроса, там женщина прямо берется за дело и исполняет его". Ответное письмо Чехова: "Мысли Ваши насчет женщин весьма правильны. Больше всего несимпатичны женщины своею несправедливостью и тем, что справедливость, кажется, органически им несвойственна". Примечание (из академического тридцатитомника): "Однако то, что пишет Чехов в письме Суворину, ссылаясь на свое согласие с ним, по сути дела, расходится с приведенными мыслями Суворина. Возможно, Чехов откликается на какие-то суждения Суворина в письме к нему" (какие, не указывается).
На первый взгляд логична такая трактовка: на тривиальную сентенцию Суворина Чехов отвечает точно такой же, в духе Суворина и на том же уровне мышления. Ответ Чехова можно расценить как издевательский (или мягче - шутливый), но из того Чехова, которого знала Вирджиния Вулф*, следует, что "мысли Ваши насчет женщин весьма правильны" - сказано с сочувствием, а продолжение: "больше всего несимпатичны женщины своею несправедливостью" - не противопоставление высказанной точке зрения, а ее дополнение. Суворин: "Он какой-то странный человек. Говорит так, что не разберешь: правду он говорит или шутит". Однако новый Чичиков, вооружившись словарем Даля под редакцией Бодуэна Де Куртенэ, утверждает, что Книппер была беременна не от Чехова (в прошлой жизни Рейфилд был блохой, а та все видела своими глазами).
Значительна и его работа "Сталин и его подручные". Изобретение лорда Китченера было опробовано в Южной Африке, потом в США, и далее - на оккупированной англичанами и американцами территории России: в 1918-20 в созданных ими концлагерях содержался каждый шестой житель, впоследствии управление лагерями было передано подготовленным на опыте США троцкистам. Как это описать? Стать Чичиковым! - решил Рейфилд, и принялся за "Мертвые души", теперь Дональд - друг Рамзана и чеченских детей, он внимательно присматривается к производству грузинского коньяка и работает над темой: отец принца Уэльского, возможно, не Филипп Греческий; не все это примут и нужно ждать, когда к этому привыкнут; как это все-таки невыносимо - не быть англичанином.
* Она точно знала, и сожалела об этом, что Чехов не катался на дженерихче и не общался с бронзовыми женщинами (Суворин настойчиво предлагал Чехову жениться на своей дочери, та еще ходила пешком под стол и надо было подождать, Чехов потребовал в приданое "Исторический вестник", писал ему известные письма - и Рейфилд их толкует в том же духе, как в английской критике принято трактовать тексты и письма В.Вулф)
Журнал "Иностранная литература", № 12, 2010, Роберт Чандлер: "Предатели и дарители..."
Переводчик не должен быть трикстером. - Ага, прям морит скукой, - думает Е.Суриц, учуяв культуру, переводя ("Between the Acts") "a head with no hair on it" как "голова, голая как колено", "The county counsil had promised to bring water to the village, but they hadn't" как "Муниципалитет обещал провести сюда воду, и хоть бы кто палец о палец ударил", и "she had never had shingled or bobbed" как "решила все-таки не стричь - ни за какие коврижки, ни под фокстрот, ни под мальчика"; ей, видимо, объяснила английская критика, что проза Вирджинии Вулф не настоящая, а женская.
Чандлер как трикстер: Пушкина переводить сложнее, чем Платонова,
"Капитанская дочка" сконструирована "более искусно, чем все остальные романы XIX века" (с.117)
"Слышь ты" не нужно переводить как "Yes indeed", не тот набор фонем.
"Наш современник", № 1, 2010, Новелла Матвеева (с. 6-7)
(о поэте Бродском, зоиле Бондаренко, журналах "Вопросы литературы" и "Звезда")
Нас уверяют, что в нашем лирическом цехе
Некто Бурдскóй - из огня нам таскает орехи.
Да, он таскает. Однако же не из огня,
А из карманов у нас: у тебя, у меня.
Нам объявляют, что в жалком лирическом цехе
Все подражают Бурдскому! Хотя вообще
Это он сам неустанно латает прорехи
Нашими тряпками - в бурном своем плаще!..
...Вижу, зоил, как вам хочется
нас унижать;
Вашего Бэби - князьком нам на плечи сажать!
Не обольщайтесь. Нигде, никогда, никакому
Не подражали мы вашему, критик, Бурдскому;
В резкости окриков этого шалуна
Резкость его самобытности - нам не слышна.
Как подражать подражанью? При том -
неуютному?
Голосу, взятому сразу у множества
ртов?
Как подражать Арлекина
наряду лоскутному?
(Которому из лоскутов?)
"Москва", № 7, 2012, Новелла Матвеева: "Залив", автобиографическая повесть
"В те времена было почему-то модно "быть собой". - Главное - быть собой! - повторяли друг другу с жаром разные люди...Я же до сих пор думаю, что вопрос это глубоко спорный" (с.14)
см. также беседу с Новеллой Матвеевой в "Завтра", 2013, №28, с.6, там же приведены "Автору "Мастера и Маргариты" ("Великим стать решили вы?..") и др.; а также ее стихи в "Нашем современнике", №9, 2013 ("Не слишком здрав - кто редко слезы льет", с.151)
"Иностранная литература", № 7, 2013, из дневников Касареса, о Борхесе
Борхес - Касаресу: "Мне так и не удалось пробиться сквозь "Братьев Карамазовых"; я все пытался разобрать, о ком речь - о Дмитрии или Алеше? Как ты сумел его прочитать - не понимаю" (с.221)
"Хорошее произведение узнаешь, даже читая в плохом переводе, ведь что-то обязательно остается. Хорошую вещь всегда можно перевести. А непереводимые вещи не так важны: это игрушки, они служат для удовольствия" (с.226)
"Пастернак мне не интересен. Предпочитаю думать о нем плохо, нежели хорошо" (с.223)
"...теперь никто не умеет писать прозой, приемлемой с грамматической или разговорной точки зрения" (с.247)
"По словам Борхеса, его отец говорил, что одно слово в Евангелиях в пользу животных избавило бы их от тысяч лет грубого обращения. Но искать это слово бесполезно, его там нет" (с.244)
"Завтра", № 50 (2010), Александр Недоступ. Русская идея (с.4,5)
"Русская Идея есть сохранение и утверждение православия как основы мироощущения и устроения...", т.е. Россия без Толстого, Чехова и Платонова; без неверующих; без иноверцев.
"Вопросы философии", № 1, 2010, А.Ермичев, рецензия на сборник
"Русская философия сегодня (идеи и направления). Материалы этико-философского семинара
им.Андрея Платонова", Воронеж, ВГУ, 2009
Сборник "написан людьми, которые любят Россию, русского человека, вообще все русское, и уверены, что знают свою любовь" (с.181); "В сборнике ничего не говорится о недостатках русской философии, а все больше о ее оригинальности. И черты последней настолько привлекательны, что делают русскую философию самой лучшей среди других" (с.183); отмечается художественность текстов: "головокружительное погружение в бездну сущего, у которого нет дна, и чья бездонность равна нашей тоске по идеалу", "знак неотмирности", "бытийная суть народа", "непроницаемая мгла бытийного ненастья" (В.В.Варава).
Фамилия "Платонов" нигде, кроме как в названии семинара, не значится.
"Вопросы философии", № 5, 2015, С.Н.Корсаков
("Мифы и истины в истории русской философии")
"Все высланные из России философы, составлявшие будто бы вершину русской философской мысли, находясь в изгнании, в течение десятилетий публиковали работы и на русском языке и на других европейских языках и ни в отдельности, ни вместе взятые никакого влияния на мировую философскую мысль не оказали" (с.70)
"Наш современник" (2013, № 1) о Ярославе Смелякове (с.222-263)
Петр Ткаченко: "Сказать, что он был советским поэтом, - значит, только запутать и представление о тогдашней литературе, и исказить его роль в ней. Он был большим русским поэтом советского периода истории нашей страны" (с.255), у Смелякова: "мне, советскому поэту" (1939), "на земле советской" (1944), "на советской суше" (1968), по Ткаченко это пустословие, как и "мы царю России возвратили/пулю, что послал в тебя Дантес"
В позапрошлом веке Толстой пишет: форма жизни, которой живут христианские народы, такова, что всякое личное благо человека приобретается страданиями другого человека, и она будет разрушена не потому, что ее разрушат революционеры, анархисты, рабочие, социалисты или китайцы, а потому, что она уже разрушена в сознании людей*; именно так и понимает Смеляков ("как мой учитель Лев Толстой") Великую Октябрьскую революцию: "тот великий год,/когда восстал/и победил народ", Ткаченко же и те, кого он бесстрашно обличает**, думают иначе.
В том же, позапрошлом веке, Гагарин пишет: на словах религии неразрывно связаны с нравственностью, на деле они культивируют вражду, спор между религиями мог возникнуть из-за одного слова; допускать возможность существования более чем одной религии равносильно полному отрицанию религии; терпимость, говорящая, что все религии истинны, указывает на полнейшее равнодушие, признание ненужности религии, веротерпимость - это терпимость ко вражде и розни. У Смелякова: "Отменены недавно/библия и коран"*** (как варианты сеяния вражды) и далее: "Будем шуметь на равных,/оба в ролях заглавных,/Тихий мой океан" (т.е. человек и - природа; и задача - "земли переустройство"****)
Смеляков олицетворял собою советскую поэзию, был ее эталоном:
Одна младая поэтесса,
живя в достатке и красе,
недавно одарила прессу
полустишком-полуэссе.
Она отчасти по привычке
и так как критика велит
через окно из электрички
глядела на наружный быт.
И углядела у обочин
(мелькают стекла и рябят),
что женщины путей рабочих
вдоль рельсов утром хлеб едят...
и в глине острые лопаты
средь ихних завтраков торчат...
Ей отчего-то захотелось
из жизни чуть не взаперти,
вдруг проявив большую смелость,
на ближней станции сойти
и кушать мирно и безвестно -
почетна маленькая роль! -
не шашлыки, а хлеб тот честный
и крупно молотую соль.
...А я бочком и виновато
и спотыкаясь на ходу
сквозь эти женские лопаты,
как сквозь шпицрутены иду.
* в №4 "Нашего современника" за 2011 г. на с.148 Сергей Куняев приводит послание митрополита Сергия Поместному Собору Православной Церкви: "Борьба с коммунизмом и защита собственности нашими церковными деятелями и писателями...объясняется причинами для церкви внешними и случайными", "строй этот не только не противен христианству, но и желателен для него более всякого другого"; митрополит называет и причины: следование западноевропейской богословской науке, стяжательство, и как следствие - разрыв с народом, который собственность, не обинуясь, называет кражей (о преследовании церковью Толстого: "начинали обличать то, что обличению не подлежало"); видимо освящение православной церковью крепостного права и грабежа своего народа в конце XX века тоже считатся "внешним и случайным"
** и те и другие не считаются даже с ближайшими предками (Платоновым, Гагариным, Толстым, Чаадаевым), но зато помнят дальнего: Проханов, поздравляя Ст.Куняева с восьмидесятилетием, называет его "русским Моисеем" ("Наш современник", 12, 2012, с.8) и это не считается неприличным (Гагарин потому и считал славянофилов и западников неотличимыми); читая Смелякова, они пропускают строчку: "нельзя любить бездумною любовью", отсюда и словоблудие: "Преодоление революционного сознания и явилось главным итогом Великой Отечественной войны, а вовсе не "преимущество" социалистической системы над капиталистической, как писали в учебниках истории" (Ткаченко, с.231) или: "мы уверенно можем сказать, что основным содержанием идеологического противоборства советского периода истории нашей страны было противоборство революционного сознания с традиционным" (там же)
*** саму отсылку к евангелию или корану Чехов считал нелепостью
**** у Гагарина и Платонова история - это не история империй или династий, не история религий, а - история взаимоотношений природы и человека
"Наш современник", Ярослав Смеляков: "Я обвиняю", №7(2013)
"То, что писал Чехов о критиках Лескова и петербургских истолкователях Гоголя и Островского, полностью, а может быть, еще в большей мере, относится к критикам Маяковского" (с.219)
к событиям на Украине см. Довженко
"Новый мир", №5, 2014, с.196: Ольга Балла о Довженко
"Октябрь", №1, 2014, с.177: Ольга Балла о Толстом
Довженко в кино не знает себе равных. Он, как и Платонов - не профессионал (об этом писал Толстой в трактате: искусство будущего не будет профессиональным!) Все, работавшие с ним, утверждают: не обращал внимания на мелочи. Как это может быть, да еще в кино? Так и пишут: никогда не вникал в мелочи (проблемы Михалковых заключаются в том, что они не видят, на что нужно наводить объектив съемочного аппарата, их картины немы абсолютно, а не технически) В его фильмах нет "технологических" кадров, сделанности, склеек. Монтировал очень быстро, резал пленку с точностью до кадра, никогда не восстанавливал срезанные, смотреть смонтированные куски никогда не ходил: как можно обрезать песню не там? Демонстрация бесконечных кадров строительства Днепрогэса в фильме "Иван" на кинофестивале в Венеции в 1932 г. сопровождается непрерывными аплодисментами, заглушавшими все звуки на экране, так что фильм идет, как немой. Но и сплошь - эпизоды длиной в несколько секунд помнят поколения кинорежиссеров. У Довженко кадры скреплены страстью. Для того, чтобы потрясать, надо быть потрясенным; когда снимали похороны Боженко в Щорсе, вся труппа плакала.
Говорят ученики Довженко, с его курса 1955 г.:
"Его родила Украина и людство. Он научил нас относиться к этой жизни так, как надо относиться к этой жизни. Он подарил нам путь, как избежать того, что так в жизни нас всех губит (согрешить, а потом покаяться): мы должны быть не виноваты"
"Довженко дал мне счастье. Оно не стоит денег, но его нигде нет. Я дошла чуть не до самоубийства, но - в меня верил Довженко! Будем продолжать. Многие не могут разобраться в этом ужасном мире, а у меня есть жизнь и святое слово Довженко. Целую тебя, где ты есть"
"Когда я бываю в киноархиве в Красногорске, всегда заказываю фильмы Александра Петровича "Битва за нашу Советскую Украину" и "Победа на Правобережной Украине". Ищу подсказок"
Автор статей подсказок не ищет; да, от каждого из них исходили силовые линии, которые формировали тогда общее смысловое поле, и они замыкались внутри тогдашней русской культурной динамики, ведь страшно представить, что "В чем моя вера" уже входит в школьную программу (Толстой установил, что слово "ближний" в евангелиях всегда означает только еврея, а слово "враг" всегда - враг еврейского народа, и попробуй объяснить, что означает термин "враг народа" в устах "совести партии" Арона Сольца, - тот даже сам факт постановки спектакля по текстам Толстого считал прямым выражением враждебных тенденций, "толстовского шила не утаишь") Отдел наук, включающий в себя религиоведение, философию, историю и политическую экономию, пишет Толстой в XX главе своего трактата об искусстве, всегда занимался только одним: нагромождал "и всеми силами изобратательности ума" поддерживал "постройки лжи по каждому из самых существенных вопросов жизни"; и поэтому, добавляет Платонов, в самом уме и таланте ученого всегда есть что-то скверное.
"Наш современник", № 10, 2014, Новелла Матвеева (с. 64)
В ОГОРОДЕ БУЗИНА...
<...>Решили какие-то типы во Львове,
Что русский язык - диалект львовской
мови!
Сама же Московия - только частица
Майдана! За что и должна расплатиться!
Верней - поплатиться. За то и за это.
За все преступления Нового Света;
За "Бурю в пустыне". За ту Кондолизу,
Что съела Багдад - сообразно капризу.<...>
А ежели где-нибудь там на Ямайке
Не в моде штаны, а в Антарктике -
майки,
И если в Канаде дожди не косые,
То - кто виноват? Ну, конечно, Россия!<...>
120 лет назад родилась Марина Ивановна Цветаева
"Слитое влияние отца и матери - спартанство. Два лейтмотива в одном доме: Музыка и Музей. Воздух дома не буржуазный, не интеллигентский - рыцарский. Жизнь на высокий лад...Русские поэты - Державин и Некрасов...
"Евгения Онегина" не любила никогда...Литературных влияний не знаю (аналогичен и ответ Платонова: Какие писатели оказали на вас наибольшее влияние? Никакие Каким литературным направлениям сочувствуете или принадлежите? Никаким, имею свое)...
Право и собственники - две вещи, которые я презираю".
"...вспомним Пушкина, любившего неодушевленный предмет - Гончарову"
- Ведь все равно, когда умру - все будет напечатано! Каждая строчечка, как Аля говорит: каждая хвисточка! Так чего же ломаетесь (привередничаете)? Или вам...непременно нужна сенсация смерти? Вместо меня у стола - я на столе? И это - напечатаете!
См. разделы "Канон" и "Марина"
"Наш современник", 2008, № 2,3: Олег Игнатьев "Я дерзаю продолжить путь Данте..."
(о поэте Юрии Кузнецове)
"Мороз и солнце - день чудесный!", и Чехов продолжает: "Воздух тих, прозрачен и свеж" ("Ванька"). Дальше - хуже: "Еще ты дремлешь, друг прелестный, пора, красавица, проснись: открой сомкнуты негой взоры" - это уже Ахмадулина, из детских стихов Цветаевой вышел весь Кушнер, из строчек Платонова
Мальчик вырос в атамана,
Сжег деревню, мать-отца
И ушел на лодках рано
У земли искать конца.
("Голубая глубина", Краснодар, 1922, с.92) - Кузнецов, но какая разница! Кузнецов: "Поэт мыслит образами, а не идеями", Платонов: "образ - поверхностная идея". Кузнецов: "Нет большей глубины, чем та, что внутри вас", Платонов: "Все искусство заключено в том, чтобы выйти за пределы собственной головы, наполненной жалким, жидким, усталым веществом. Субъективная жизнь - в объекте, в другом человеке. В этом вся тайна". Кузнецов тайны не знал, поучал: "разгадывайте знаки", "женщину надо держать в узде".
Кожинов (№3, с.242): "Главное, не терять мужества. Не смотреть на Запад", но ведь все поучения Кожинова и Кузнецова ("внести гармонию в мир", "надо слышать Бога" и т.д.) - это Фихте, Шеллинг, Гегель, Шопенгауер и др.
Бахтин, Кожинов и Кузнецов жили в мире, в котором Толстой еще не родился (и как они втайне надеялись, никогда не родится: тот не признавал "Божественной комедии", не понимал Дантова счастья, при котором грешники осуждаются на вечные муки, а праведники - на созерцание этих мук), Цветаева же и Платонов жили после Толстого, изменившего все наши представления об искусстве; отсюда и непонимание: при имени Цветаевой впадал в истерику.
О Цветаевой и формуле "Пушкин - наше все" см. раздел "Канон" (п.5) наст.сайта
170 лет назад умер И.П.Мятлев (1796-1844)
чей "таракан", кочуя от Достоевского к Горькому, окончательно прописался в "Чевенгуре"
Тараканъ
Какъ въ стаканъ
Попадетъ -
Пропадетъ;
На стекло,
Тяжело,
Не всползетъ.
Так и я...
О Мятлеве см. сайт М.Коврова
|
